Тропинка исчезла. Двигались по голому лавовому плато, загроможденному глыбами пористых базальтов. Вверх уходил крутой гребень, упиравшийся в ледник. Ветер нагнал с моря туман, который заползал в ледниковое ущелье длинными рыхлыми губками. К полудню следопыты достигли высоты двух тысяч метров. Теперь Новограбленов ощупывал палкой каждую пядь, осторожно обходил трещины, осыпи.
– Часам к пяти будем на вершине, – высказал предположение Глеб.
Прокопий Трифонович в ответ показал на клубок туч, который словно раскручивался над Авачей, захватывал разрозненные облачка, становясь с каждым оборотом массивнее. Вскоре пошел снег, поднялся ветер, завьюжило, закрутило…
Непогода застала альпинистов всего в пятистах метрах от кратера. Но дальше ни шагу. Даже на четвереньках не удержаться на склоне конуса, крутизна которого более 30 градусов.
Решили разбить палатку. Укрепили ее и залегли.
…Пронизывающий холод, грохот срывающихся камней и мокрый тяжелый снег. Стены крошечной палатки намокли, обвисли. Под этим «одеялом» дрожали весь вечер. А к полуночи распогодилось, проглянули звезды.
Чуть свет продолжили восхождение. Придерживая друг друга, предупреждая об опасностях, альпинисты шаг за шагом приближались к кратеру. Вершину время от времени заволакивали тучи дыма и газа. Иногда газовое облако вырывалось из жерла и подобно лавине скатывалось вниз по склону.
Горло, кажется, разрывалось от щиплющей боли. Глеб уткнулся в снег и стал глотать его: так легче.
До кромки кратера оставались уже метры. Еще усилие – и перед глазами зияла огромная изрезанная трещинами, выступами чаша. Дно загромождено глыбами. Из-под них били струйки паров, газов. В центре песчаная площадка. Песок удивительный: вся его зыбкая масса жила. На ней, как на манной каше, то и дело вздувались песчаные пузыри. Лопаясь, они рассыпались, выбрасывая газ. И любопытно: то место, где они рождались и исчезали, сразу же покрывалось ярко-желтым пятном серы. Доносился подземный рокочущий гул…
– Тот, кто выдумал библейский ад, наверное, побывал здесь, – заметил Новограбленов. – И в то же время все реально. В таких вот геологических муках и рождалась камчатская земля. И всего миллион лет назад, она ведь ровесник человека…
Учитель рассказывал, и Глеб мысленно видел, как разверзалось дно океана. По трещинам из глубин земного шара поднялась огненно-жидкая магма. Волны из расплавленных гранитов бешено крутились, встречались, поднимались огненными всплесками. Воздух потрясали взрывы. На десятки километров взлетали грибовидные столбы дыма и паров, а вслед – фонтаны красно-синего пламени. Солнце скрылось, отступил океан. И словно лоснящиеся спины китов, появились на поверхности застывшие базальтовые волны – зыбь подземной бури. Они замерли навсегда ожерельем островов, рифов. Потом, постепенно поднявшись, соединились, образовав два главных камчатских хребта – Срединный и Восточный. Море размыло берега, реки понастроили долины. Зазеленела жизнь!.. И только вечный снег на гребнях, подобный штормовой пене, да скрытое в глубинах биение магматического сердца, да дыхание вулканов напоминают о бурном прошлом камчатской горячей земли.
