– Так и так, вашество, на полюс собираемся, а урядник препятствует. Выдайте нам такие паспорта, чтобы можно за границу отправиться.
Губернатор разобрался что к чему. «Ладно, – говорит, – поезжайте». А те ни в какую.
– Прикажите, вашество, выдать нам виды, а то на полюсе заграничный урядник арестует.
Понимаешь, никак не могли поверить, что есть такое место на земле, чтобы без урядников… Эту быль я к тому рассказал, что ноне вам, молодым, на любую сторону путь открытый…
1930 год Глеб встречал в Усть-Цильме, большом старообрядческом селе, раскинувшемся на правом низменном берегу Печоры. Жители хвалились, что Усть-Цильма заложена еще во времена Великого Новгорода, то есть четыре с половиной сотни лет назад, и что она самое большое село на Печоре: тысяча домов.
– На всей реке два таких: наше и Пустозерск, – объяснил старовер, у которого Глеб остановился. – В Пустозерске мученика нашего протопопа Аввакума никоновцы сожгли. Будешь ежели там, возьми на месте его казни песочку: очень от болезней помогает.
А место, и верно, умно выбрано. Путь отсюда во все стороны по рекам: по Цильме – на запад, по Ижме – на юг, а по Печоре, которая тут, изогнувшись под прямым углом, уходит в море, – на восток и на север.
Теперь и Глебу по пути с Печорой до самого моря. До него по прямой километров триста. Жаль только, что по прямой ездить не приходится…
Хороши усть-цильмские кожевенные мастера, выделывают отменную замшу, мягкую и прочную. Глеб сшил из нее две пары верхних трусов на дорогу. Выехал он 10 января. Накануне выпал густой снег. Велосипед тонул в рыхлых сугробах, тормозил.
В первый день Глеб прошел не больше десяти километров. Сил нет, устал и вымок от пота. В попутном сельце добыл охотничьи широкие лыжи. Две пары: на одной сам, а на другой тянул велосипед. Стало легче.
Чем севернее по Печоре, тем тоскливее ее берега. Лес сменился рощицами дряблых искривленных деревцев, кустарником, а затем тундрой. Берега все ниже, а на подходах к дельте и вовсе плоские. Множество рукавов. Глеб держался самого широкого – Главной Печоры.
На правом берегу крутой луки Глеб увидел станок – два бревенчатых дома.
На собачий лай вышло несколько мужчин – русских и ненцев. После приветственной суеты зашли в дом.
Глебу бросился в глаза стол, заваленный картами, чертежами, книгами.
«Экспедиция», – подумал он.
После традиционного рассказа о себе путешественник достал паспорт-регистратор и попросил сделать отметку.
На новом штампе значилось: «Временная организационная комиссия Ненецкого округа».
