– Все это нереально, – говорю я громко, но для меня это скорее мысли вслух.
Таксист, видимо, понял это, ведь он не делает на мою фразу ни малейшего замечания.
Наконец улица Автономии кончается. Больница Басурто уже виднеется там, сбоку, меньше чем в пятистах метрах.
– Займитесь воспоминаниями; это лучшее, что вы можете сделать в своем положении. – Я встречаюсь с таксистом глазами в зеркале заднего вида.
Его взгляд тоже изменился: он стал тверже и кажется вневременным или древним.
Он внушает мне страх.
Не могу объяснить почему, но я слушаюсь его беспрекословно.
Кресенсио повезло, и он выжил после того выстрела. Я порадовался этому; я хотел бы видеть его мертвым, но погибшим от моей руки, а не от руки другого. Достаточно уже того, что Фернандес де Ла Полеа откинул копыта от кровоизлияния в мозг в тюряге.
Как я вам уже рассказывал, пуля вошла в иезуита через рот, сломала ему пару зубов, разорвала ему на куски язык и горло и вышла через шею, не затронув ни позвонки, ни, как следствие, спинной мозг. Он долго выздоравливал, но в качестве воспоминания о произошедшем у него остались только шрам на нижней губе и шепелявость, делавшая еще более смешными его напыщенные речи, – я смог убедиться в этом несколько лет спустя.
Я не ходил навещать его. Я получил эти сведения от третьих лиц.
Когда его выписали, он уехал. Он получил место приглашенного преподавателя для чтения курса лекций по мистической испанской литературе в Нотр-Дам, известном частном католическом университете, расположенном около Саус-Бенда, Индиана, Соединенные Штаты Америки.
Моя добыча улетела далеко. Но сделаем хорошую мину при плохой игре: рано или поздно она вернется; а если нет, придется пересечь лужу, чтобы вернуть себе ее.
Хорошие охотники, которые одновременно являются gourmet[100] и едят свои трофеи, убивают вкуснейшего вальдшнепа с первого ружейного выстрела. А если им это не удается, они воздерживаются от повторной попытки. Они делают так потому, что знают: если промажут первым залпом, птица от страха нагадит и потеряет, таким образом, жидкости, необходимые для ее дальнейшего чудесного вкуса в блюде.
Нужно с очевидностью признать, хотя это и задевает мою гордость, что с первого выстрела я промазал, я все еще был охотником-новичком.
Но позже я сделаю то, что будет необходимым, чтобы получить своего грязного иезуитского вальдшнепа с полными кишками, и мне придется быть очень осторожным, чтобы не упустить единственный выстрел, который должен будет быть точным и окончательным.
