Тот, правда, бывал не очень доволен тем, что свою основную работу Роман частенько противопоставляет их совместному бизнесу. Но тут Роман ничего с собой поделать не мог, ибо Родину любил страстно и ради нее готов был пожертвовать всем, и даже, увы, своим материальным процветанием.
Впрочем, Леня, человек столь же мудрый, сколь и гениальный, до крайностей обычно не доводил, ценя в Романе порядочность и врожденный авантюризм – качества, редко встречающиеся одновременно в одном человеке. Но, бывало, и Леня терял терпение, грозя немедленным увольнением, чего Роман боялся как огня, ибо жить на одну зарплату отвык, а добывать деньги каким-то иным путем не умел, невзирая на все свои многочисленные дарования.
Поэтому сейчас на душе у него было неспокойно. Не далее как сегодня он пообещал Лене, что ближайшие два дня будет находиться целиком в его распоряжении. Он уже и прикинул, как лучше выполнит принятое от Лени поручение, и даже наметил, как потратит заработанные деньги.
И вот на тебе! Вместо того чтобы заняться делом, он отправляется на очередное задание Родины, с которого, неизвестно еще, вернется живым или нет. С этим-то, положим, проблем больших нет, когда-нибудь все равно все закончится. Но лишний раз подводить Леню, тем более после данного обещания, страх как не хотелось.
Посему, здраво рассудив, Роман решил не дергаться и преждевременно себя не дискредитировать. То есть не ставить пока компаньона в известность о своей экстренной отлучке. Кто его знает, как там обернется в Германии? Возможно, на все про все уйдут какие-нибудь сутки. Так это ж мелочь! За оставшееся время он запросто справится с Лениным поручением и убьет, таким образом, двух жирных зайцев. Вопреки известной поговорке, подобный подвиг ему удавался, и не раз.
Главное, чтобы первый заяц не убил его самого…
Но думать об этом в свободное от работы время не хотелось. Раз не удалось отвертеться от встречи с Крохиным, надо ехать на нее с веселой улыбкой на лице и холодной злобой в сердце. Первое не даст упасть духом, второе подскажет, где найти выход. Впрочем, могло быть и наоборот, но там уж – как сложится.
В самолете Роман после взлета потребовал себе коньяку и шпрот. Черт его знает, почему ему захотелось именно шпрот, не ел их, наверное, лет двести. Но вот захотелось, и все тут, причем так, что хоть разворачивай самолет.
К его великому удивлению, шпроты нашлись. Рейс был российский, и тут привыкли иметь дело со вкусами соотечественников, многие из которых росли когда-то в большом многонациональном таборе, именуемом Советский Союз. Поэтому продукты, пришедшие «оттуда», на борту имелись, и обращаться с ними умели виртуозно. Шпроты не только достали из банки, но и положили на хлеб, смазанный маслом, а сверху накрыли дольками лимона. Получился просто идеальный подконьячный бутерброд.
