— Ты помнишь свои слова, свои ответы?
Я спокойно усмехнулся ему в лицо:
— Так точно, товарищ майор, как устав.
Он ответил мне:
— Заткнись… Ты.
Мне вернули ремень, посадили в «Газик» и отвезли обратно в часть, где на меня глазели минут пять, как на воскресшего. Старшина, приказав стать в строй, только проскользнул нарочито равнодушными глазами по обмундированию. Нервы еще цепко держали во мне бессонную ночь, не давали ей пройти к глазам. Лишь к полудню начал меркнуть свет, и окутанная дремой голова стала валиться с вялой шеи. Обычные вечерние три километра бежал, как в бытовом кошмаре, не удивлялся боли, бесконечности метров, тупой тоске. При отбое всё же смог раздеться, уложить обмундирование в положенные шестьдесят секунд и восславить койку перед рухнувшей на меня черной глыбой сна.
Через час после отбоя Свежнев, проходя мимо моей койки, тронул ее ногой. Глыба рассыпа-лась мерцающей зыбью. Из нее с явью, отталкивающей сон, стал приближаться к сердцу страх… Когда открыл глаза, они были полны им, глупым, мерзким, естественным: "Они пришли, они передумали. Я смеялся на обратном пути над судьбой, а она уже дышала мне в лицо"… Это не были люди из особого отдела, а Свежнев, который незаметно от дежурного по роте звал меня рукой. Гальюн — верное место для разговора, для лакания одеколона. Страх, превратившийся в радость, не дал бы мне сна. Я встал и вышел следом за Свежневым в ночь цвета слякоти. Он ждал меня в гальюне, где только сигаретой можно было отбить вонь. Закурили. Коля был взволнован:
— Послушай, так это правда, ты из Франции?
— Да. Мне тогда было лет девять.
— И ты хочешь теперь уехать? А наши разговоры? Мы год, как друзья, а ты и не заикнулся об этом обо всем. Ты же сам мечтаешь о демократическом свободном обществе. И ты хочешь уехать, почему? Мы стоим на пороге великих событий: псевдореволюционная широкая экспансия завершилась провалом. Мечта Ленина о мировой революции рухнула. Мечта Сталина, отказавше-гося от этого мифа и погнавшегося за созданием мировой социалистической империи, также канула в небытие. Мечта Хрущева об экономическом могуществе провалилась. Теперь они стоят на пороге тупика, уперлись лбом в собственную бесполезность. Сверху донизу идет ломка марк-систско-ленинского базиса, в самой партии брожение. И кто знает, может, настоящий социализм стоит за этим порогом. Ты ведь слышал про бунты в Тбилиси, в Новочеркасске. И кто знает, что произошло за этот год. И ты хочешь уехать и отказаться от борьбы?! Не может этого быть!
