Спустился лишь к ужину, вяло поболтал с Генри и Крисом, но есть совсем не хотелось, и я осел с бутылкой виски в укромном уголке. Когда все разошлись по своим спальням, я пошел пить с портретами. Сначала с одним, потом с другим. Это было даже забавно. И вот я, прямо скажем, изрядно выпивший, оказался перед зеркалом. Посмотрел на часы: без семи двенадцать.
Час Зазеркалья. Казалось бы, такая простая вещь – стекло с серебряной амальгамой! Но сколько связано с зеркалами тайн и чудес…
Предварительно посмотревшись в туманную глубину зеркала, я, напрягая мускулы, осторожно снял его со стены. Оно было тяжеленным, но я справился.
Убедился, что зеркало было зеркалом – прямоугольной формы, в золоченой раме с завитушками. Ковырять оборотную сторону зеркала с наклейкой английской фирмы-изготовителя не стал, надеясь, что на этом недоразумения закончатся.
Зеркало было повешено обратно на железный крюк и по-прежнему отражало мою подвыпившую физиономию и интерьер за моей спиной. Я встал перед ним и залпом допил последний стакан. Представляю, как я смотрелся со стороны. Пошатываясь, я ждал заветных ударов. Медленно перевел взгляд на окно. Мне показалось, что за ним промелькнула неясная тень. Было полное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Я напряженно всматривался в ночь. Низкие облака закрыли луну, поэтому кроме размытых контуров, я ничего не смог разглядеть.
Стрелки показали ровно полночь, и часы начали гулко бить в тишине зала. Я повернулся к зеркалу. Отражение как отражение, только слегка двоится. Внезапно стало трудно дышать. Зеркало окутало каким-то свечением, и тут я увидел в нем коридор между спальнями на втором этаже. По нему шел я… вернее, я не видел лица, но одежда, комплекция, походка были моими. Даже в темноте трудно не увидеть такие вещи. Я медленно шел по коридору, а впереди, шагах в десяти, стояла Мари. Картинка была с трудом различимой, но ошибиться было невозможно. Мой двойник в зеркале застыл, как будто что-то почувствовав, а потом медленно стал поворачиваться. Я затаил дыхание. Коридор исчез, в зеркале остался лишь мой двойник, причем изображение его головы занимало теперь почти все зеркало, будто кто-то нажал кнопку зума. Наконец, он повернулся, и я оказался с ним лицом к лицу. Это был я.
Со стороны это, наверное, смотрелось вполне естественно: у зеркала стоит выпивший человек и внимательно вглядывается в свое отражение. Только, если приглядеться, отражение было странным. Застывшим. Ни намека на мимику. Я невольно скривился, а его лицо оставалось абсолютно неподвижным. Лишь внимательно смотрели на меня чужие, не мои, незнакомые мне глаза. Это продолжалось всего несколько секунд, а потом на зеркале проявилась надпись. Я с трудом разобрал красные буквы готического шрифта: «Ты сможешь это остановить?». И сразу же зеркало вновь стало просто зеркалом.
