Ну и что?
Пока я не знал, за что, собственно, Олег Дмитриевич невзлюбил Алика, ничего более определенного сказать о нем, как о подозреваемом, я не мог. А чтобы задать наконец этот вопрос, мне нужно было ехать за сотню километров в Петах-Тикву, в больницу «Бейлинсон», попаду я туда не раньше семи вечера, и, кстати говоря, это может не понравиться господину Учителю, не говоря уж о том, что мне следовало бы не по стране мотаться в поисках неизвестно каких истин, а находиться дома, среди своих, или у Алика – наверняка Ире и Анне Наумовне нужна помощь, не говоря уж о том, что им просто страшно оставаться сейчас одним в квартире, где еще вчера…
Отъехав от стоянки кнессета, я позвонил Гале, она была еще на работе, но уже собиралась уходить.
– Я подвезу тебя, – предложил я, – а потом поеду по делу. И хочу еще заскочить к Гринбергам.
– Не надо меня подвозить, – сказала Галка. – Доберусь домой сама. Может, и к Гринбергам вечером загляну. Ты не голоден?
– Нет, – сказал я. Есть мне действительно не хотелось. Поеду в «Бейлинсон», часам к семи успею, тогда у Гринбергов буду в девять. Если, конечно, разговор с Карагановым не затянется. Впрочем, разговор может и вовсе не состояться.
Человек, однако, предполагает, а Бог… Едва я закончил говорить с Галкой, как аппарат заиграл мелодию из «Пер-Гюнта», и на дисплее появилась надпись: «приватный звонок». Вообще говоря, я мог и не отвечать – разговаривать по мобильному телефону в дороге запрещено, и если меня поймает дорожная полиция, то платить пять сотен шекелей штрафа ведомство господина Учителя за меня не станет, конечно.
– Слушаю, – сказал я, нажав на кнопочку.
– Это Учитель, – проговорил следователь недовольным голосом. – Звоню вам уже второй час, у вас выключен аппарат, я же вас просил быть все время на связи!
– Да? – удивился я. – Не может быть, я не отключал…
Отключал, конечно, когда говорил с Шаулем: не хотел, чтобы нас прерывали, тем более – следователь полиции.
– Не важно, – смягчил тон Учитель. – Я слышу, вы в дороге?
– Да, и, отвечая на ваш звонок, нарушаю правила.
– Я просил вас быть у меня к пяти, – продолжал следователь. – Когда вы приедете? Полчаса достаточно?
– Достаточно, – вздохнул я.
* * *
– Садитесь, – предложил Учитель, показывая на стул – обыкновенный белый пластиковый стул, какие в любом хозяйственном магазине можно купить за десять шекелей. В полиции могли бы поставить стулья приличнее – или они боятся, что задержанные начнут швырять в полицейских предметы мебели, и тогда, конечно, получить в лоб стулом из пластика не так больно, как деревянным?
