– Все испортил! – едва не плача, прошептала Вика. – Он мне все, все испортил!
Она скинула галоши и быстро зашла в воду. Наклонившись, принялась тереть нос, смывая краску. Вода уже не казалась ей холодной – какой-то теплый поток снизу охватил ее ноги.
Вика подумала мгновение, а потом, не снимая платья, вдруг рухнула в воду и поплыла. Дальше вода снова показалась ей ледяной – Вика завизжала, но останавливаться и не подумала. Доплыла до середины озера и затем легла на спину, подставив лицо утренним лучам.
* * *
– Ой, батюшки! – всплеснула руками баба Зина. – Топили тебя, что ль?..
– Нет, к-купалась… – У Вики зуб на зуб не попадал.
– Чё, прям в одеже?! Ну ты даешь, девка! И так до дому шла, мокрой?
– Ага.
– Ой, шебутная… ну-ка, сымай скорей! – Баба Зина помогла Вике снять через голову платье. – Аж синяя вся! Сымай, сымай…
Она накинула Вике на плечи одеяло, потом достала из шкафчика бутылку с мутным содержимым, граненый стакан.
– Пей… Согреешься!
– Не буду.
Баба Зина с укором посмотрела на Вику. Потом произнесла печально, без всякой злобы:
– Ну и дура.
Вздохнула. Потом ушла – Вика увидела, как за окном старуха развешивает на солнце мокрое платье. Потом баба Зина принесла сверток. Развернула. Вика увидела светло-голубую плотную ткань.
– Вот, купила о прошлом годе, занавески себе хотела сшить. – Старуха села напротив Вики, разложив на коленях ткань. – Но потом невестка из города уже готовые прислала. Так что бери, пользуйся…
– Мне не нужны занавески! – воскликнула Вика.
– Я говорю – ты из них платье пошить сможешь? Носить больше неча, только юбки да кофты мои старые…
Вика взяла ткань в руки, ощутила нежную податливость материала. Потом скинула с себя одеяло, подошла к зеркалу. Приложила ткань к себе.
Голубой всегда был ее, Викиным, цветом.
– Я не умею шить… – призналась Вика.
– Что, совсем? – расстроилась баба Зина.
– Нет, меня учили когда-то рукоделию… Пожалуй, строчку могу сделать на швейной машинке! У тебя есть швейная машинка, баб Зин?
– А то! – с гордостью произнесла старуха и выкатила на середину комнаты какую-то тумбочку. Сняла кожаный футляр и из глубин тумбочки ловко, словно фокусник, вынула странный агрегат, место которому было в музее. – «Зингер»! Ей цены нет…
– Да, настоящий антиквариат! – восхищенно согласилась Вика. Заглянула вниз, полюбовалась ажурной ножной педалью, кончиками пальцев прикоснулась к блестящему, отполированному маховику. – Но, баб Зин, ткань ведь надо еще раскроить… Это самое сложное!
