– Я это помню, – произнес он растерянно. – Ну, в смысле, тот день помню. Это было недели три назад! А ту девушку, про которую ты говоришь, зовут Лариской.
– Точно! Ты ей сказал: «Отстань, Лариса!» Не очень вежливо сказал.
– Но тебя-то я не помню!
– Вот именно, такая она, мужская психология! Я выглядела слишком обыкновенно, поэтому ты даже не посмотрел на меня.
– Не может быть, – пробормотал Никита. – Я же вот смотрю сейчас на тебя, и ты мне очень нравишься. Ты симпатичная и забавная, Оля.
Оля почувствовала, как сердце у нее забилось сильнее, – она ждала этих слов от Никиты, она была счастлива, когда услышала их наконец! Будто тяжелый камень упал у нее с сердца.
– Только… только и ты не такой, каким хочешь казаться, – сказала она вдруг.
– Здрасте! Уж я-то ничего не придумывал про себя!
– Не спорь со мной, – упрямо продолжила Оля. – То есть никаких экзотических имен ты себе не придумывал, и журналистом в горячих точках ты, наверное, действительно хочешь стать.
– А что же я тогда придумал, по-твоему? – скептически спросил Никита.
– Свой образ, – просто ответила Оля. – Что ты тоже не от мира сего, что суетный мир тебе неинтересен, что ты весь такой особенный и демонический.
– Какой? – с изумлением переспросил Никита.
– Демонический, – спокойно повторила Оля. – То есть не как все остальные люди. Я все думала, отчего ты такой, решила, что у тебя есть какая-то тайна, а потом поняла, что никакой тайны нет. Ты просто стесняешься своих родителей.
– Что?!.
– А то. И телефон свой поэтому не давал, и в гости не приглашал – ну как же, мама Люся и папа Коля такие простые, их стыдно людям показать. Я же поняла, что ты их стыдишься!
– Но это неправда! – покраснел Никита.
– А ты подумай! Только они у тебя хорошие люди – мама такая добрая, и папа о тебе очень беспокоится, старается строгим казаться. Они тебя любят!
– Я знаю, – отвернувшись, сквозь зубы произнес Никита – он словно стыдился своих чувств.
– И башня эта… – с досадой произнесла Оля. – Ну с какой радости туда лазить! Я теперь в высокий дом, если придется, ни за что не перееду.
Они помолчали, глядя в разные стороны. Теперь, когда все точки над «i» были расставлены, Оля чувствовала странное облегчение, и лишь один вопрос продолжал ее еще мучить.
– Послушай, – осторожно произнесла она. – Я на тебя не обижусь… это ты меня запер на крыше?
– Да нет же! – воскликнул Никита. – Не представляю, кто это мог сделать…
– А кто еще знал о том, что ты любишь проводить время там? Ведь меня заманили туда от твоего имени.
