Никиту такое положение дел очень рассердило. Он стряхнул остатки влаги с волос и стал ходить вперед-назад, как разъяренный тигр.
– Ей это не удастся, – сквозь зубы произнес он. – Вечно меня все хотят заставить делать то, что им надо, но я больше не позволю.
– Погоди, Никита, – остановила его Оля. – Я сейчас вдруг поняла кое-что.
– Что ты поняла? – замер перед ней он.
– Нам не надо с тобой встречаться.
Никита несколько мгновений молчал, как будто сомневаясь в том, правильно ли понял Олины слова, потом произнес быстро:
– Ты ее боишься? Это ерунда, я с ней разберусь, она не может помешать нам…
– Помешать чему? – перебила его Оля. – Ты извини, но дело не в Ларисе.
– А в чем же?
– Я, возможно, не права, но… мы разные люди, у нас разные представления о жизни. Да еще к тому же мы играли роли, представляли из себя невесть кого. Мы выдумали с тобой эту любовь! – выпалила она и покраснела.
– Выдумали? – изумленно переспросил Никита. Сейчас, в ярких лучах солнца, он выглядел так ярко, будто принц с другой планеты, и Оле было очень трудно произносить эти слова.
– Да, выдумали, – торопливо продолжила она. – На самом деле мы и себя еще не знаем, не то что друг друга. Я вот еще о чем подумала, только ты не ругайся! Я подумала, что лишь Лариса из нас троих по-настоящему любит. Она готова на все, чтобы быть рядом с тобой, хотя методы у нее, надо сказать, не очень удачные.
– Да эта Лариска… – с гневом начал Никита, но Оля его опять перебила:
– Нет-нет, она неплохая девчонка, только мозги у нее немного не в ту сторону повернуты, ее бы энергию да в мирных целях. Я про себя… Я придумала эту сказку про Золушку, вернее – про принцессу Феону, которая вся такая необыкновенная и встречается тоже с необыкновенным принцем.
– Я не понимаю.
– Ах, да не перебивай же ты меня! Я сама сейчас собьюсь. О чем это я? Я о том, что вчера наконец посмотрела этот мультик, где про принцессу Феону.
– «Шрек»? – наконец догадался Никита. – Господи, а я все гадал, где я про эту Феону слышал!
– Именно. И я поняла! Она ведь какая на самом деле? Она на самом деле добродушная толстая кадушка, симпатичная, конечно, но не красавица. В красавицу ее превратило колдовство. Я, конечно, не кадушка, но я тоже самая обыкновенная, как все, ничего волшебного во мне нет! И любила-то она, принцесса Феона, не принца, а Шрека этого самого – некрасивого, но очень милого!
– У тебя еще кто-то есть? – нахмурившись, спросил Никита.
– Нет, у меня никого нет. Я говорю о том, что мы иногда мечтаем о том, что вовсе не нужно нам и даже вредно! Вот поэтому мы не должны больше встречаться!
