В это время появился Стас. Наверное, Эля уже ушла. Стас огляделся по сторонам, Бориса не заметил (тот стоял в небольшой нише, прижавшись спиной к стене) и с независимым видом закурил. Прозрачную полиэтиленовую обертку от сигарет он отбросил в сторону. Потом, сделав две-три затяжки, бросил себе под ноги сигарету и напевая пошел себе дальше. Этого Борис уже не смог стерпеть.
Он оторвал спину от холодной стены и шагнул вперед.
– Это что же ты, гад такой, мусоришь, а? Вон же урна стоит, в двух шагах!
Стас сначала вздрогнул, но потом быстро взял себя в руки.
– А, это все тот же пролетарий! – холодно протянул он. – Других мест для досуга у вас нет?
Борис хотел сказать, что он не все время торчит в этой арке, но потом решил, что оправдываться перед этим недомерком стыдно.
– Я говорю, ты чего здесь мусоришь? – мрачно повторил он.
– Пропустите меня, юноша, у меня нет никакого желания общаться с вами.
– Подними сигарету и брось ее в урну! – приказал Борис.
– Сам и подними, – огрызнулся тот. – Это ведь твоя работа, да?
Кажется, он уже знал кое-что о Борисе.
– Самый умный? – строго спросил Боря Фещенко. – Ладно, я за тобой уберу, но больше чтоб в этих местах я тебя не видел. Понял?
Стас ехидно захихикал:
– Пролетарий влюблен? О, я догадываюсь, отчего пролетарий злится на меня! В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань. Девушка ему никогда не достанется.
Борис не вполне понял его, впрочем, он догадался, о чем хотел сказать его более счастливый соперник – Эля, нежная Эля была ему не парой. Ему, сыну дворничихи.
– А ты, что ли, более достойный? – угрюмо осведомился он. – Я же вижу, ты – мелкая душонка, да будь ты хоть семи пядей во лбу.
Стас захохотал насмешливо – его очки при свете фонарей блеснули отраженным мутным блеском, словно глаза огромной летучей мыши, и сказал:
– А ты в курсе, пролетарий, что у Эльки родители завтра на дачу уезжают? Нет? Так вот, я к ней в гости напрошусь, и там…
– Что – там?.. – холодея, переспросил Борис.
– И там уж мне никто не скажет, что я общественный порядок нарушаю!
– Только попробуй!
– Ты мне запрещаешь? – высокомерно спросил Стас.
– Да, – твердо ответил Борис.
– Тоже мне, полиция нравов.
И тут Борис не выдержал – он своей рукой, давно стиснутой в кулак, звезданул этого Ромео по лбу. Стас отлетел к стене, ударился об нее плечом, очки слетели у него с носа.
– Ой, мамочки! – жалобно, словно заяц, вскрикнул он. – Ты что, парень, спятил?
Борис не собирался его бить – как-никак они со Стасом были в разных весовых категориях, – но такого безобразия он просто не выдержал.
