Самолет приземлился в Хьюстоне.
- Где Иеремия? - с ходу спросил Уайт.
Встречающие смутились. Наконец кто-то передал ему ответ Иеремии: "Если президент захочет со мной поговорить, он знает, где меня найти". Уайт вздохнул. Он ненавидел аэропорты с их прилетами и отлетами, с их шумом и запахами и хотел побыстрее отсюда вырваться.
- Отвезите меня к Иеремии, - сказал он.
Не без возражений провезли они его по чистым широким улицам Хьюстона, а затем вверх, к невероятному куполу, называемому святилищем солитариан, и, вниз, по подземным коридорам, запыленным и мрачным, пока не добрались до небольшой комнатки, казавшейся еще меньше от давящей тяжести стадиона.
Старый человек поднял взгляд от старого туалетного столика с зеркалом. Уайт увидел белые волосы, морщинистое лицо, черные глаза и сразу понял, что не сможет убедить проповедника. Однако попытаться он был обязан.
- Иеремия... - сказал он.
- Господин президент... - откликнулся тот, словно говорил "Ave, Caesar".
- Ты вернулся из Аресибо, - сказал Уайт, - с копией Послания.
- Я вернулся ни с чем, - ответил Иеремия, - а если и получил Послание, то адресовано оно только мне. Я не могу представлять другого человека.
- А я должен представлять других людей, - печально сказал Уайт, - и от их имени требую, чтобы ты не показывал своего Послания никому.
- Так мог бы обратиться фараон к Моисею, спустившемуся с вершины Хоривской.
- Вот только я не фараон, ты не Моисей, а Послание - не Десять Заповедей, - заметил Уайт.
Глаза Иеремии вспыхнули, однако голос звучал попрежнему мягко:
- Ты говоришь увереннее, чем я смел бы себе позволить. Ты владеешь легионами, - он обвел взглядом телохранителей и свиту, они толпились в дверях и за порогом, в коридоре, - а у меня лишь моя одинокая миссия. Но я исполню ее, разве что меня остановит насилие, и исполню сегодня же вечером.
Голос его, под конец фразы вроде бы не изменился, однако был теперь твердым, как сталь. Уайт попытался еще раз.
- Поступив так, - сказал он, - ты посеешь драконьи зубы раздора и вражды, которые могут уничтожить нашу страну.
Усмешка скользнула по лицу Иеремии и исчезла.
- Я не Кадм, здесь не Фивы, и кто может знать, что предначертано человеку Богом?
Уайт направился к двери.
- Подожди! - сказал Иеремия. Он повернулся к своему столику и взял с него лист бумаги. - Держи! - сказал он, протягивая руку. - Ты первый, кто получил Послание из рук Иеремии.
Уайт взял листок, повернулся, вышел из комнаты, пошел по длинным, мрачным коридорам обратно к своей машине. Потом, бросив людям из свиты: "Мне нужен детальный доклад", сел в самолет и продолжил свое путешествие на Пуэрто-Рико.
