Римма чуть не заплакала от собственного благородства.
– Сьто, Клюпськая, пло тебя тозе забыли? – прошепелявила проходящая мимо Вишневецкая.
– С чего ты взяла? – неожиданно бодро ответила Римма. – Я и не стремилась быть в центре внимания. В отличие от некоторых. Кстати, я слышала, что пирсинг скоро выйдет из моды…
– …А я испугалась, что ты на меня обиделась! – сказала Кинеша.
Сестры сидели перед распахнутым гардеробом и экспериментировали с одеждой.
– Ну что ты! – великодушно произнесла Римма. – Мне самой надоел этот Ежов, я просто не знала, как от него отвязаться! Кстати, как тебе это мамино концертное платье?
– Очень красивое! – с восхищением воскликнула Кинеша, прикасаясь к переливающейся ткани. – Наверное, оно ей очень идет.
– Да! У мамы синее, а у теток платья серебристые, тоже блестящие. Скоро мы пойдем на концерт, будем слушать, как они играют… ты когда-нибудь была в консерватории?
– Да, в Такании тоже есть музыкальный театр. – Кинеша вздохнула так печально, что у Риммы невольно сжалось сердце… Она решила придумать что-нибудь, что развеселило бы ее сестру.
– Вот что… давай устроим сюрприз. Пойдем на концерт, как две сестры-африканки. Ну, вроде как мы приехали сюда на экскурсию, посмотреть достопримечательности…
– Но ты же белая! – засмеялась Кинеша. – Совершенно белая, как молоко…
– А ну и что! А я загримируюсь…
Римма принесла коробку с гримом.
– Вот… Можно даже сейчас отрепетировать.
Она встала перед зеркалом и стала размазывать по лицу коричневый тон. Кинеша с веселым любопытством наблюдала за всем этим, потом не выдержала, принялась помогать сестре.
– Нет, ты слишком черным мажешь, надо чуть-чуть бежевого… и брови надо темно-коричневым, а не черным!
Общими усилиями получилась такая картина – из зеркала смотрела пухлощекая негритяночка с малиновым ртом (губы тоже пришлось накрасить). С такими лицами обычно играют в детских спектаклях. Римма не выдержала и расхохоталась от души.
– А руки! – спохватилась Кинеша. – Надо руки накрасить! А то лицо и шея темные, а руки – белые…
Руки были тоже загримированы.
– Надо какие-нибудь бусы, – нахмурилась Кинеша. – Бусы и еще диадему на голову… Можно я принесу из твоего ящика?
– Конечно, – кивнула Римма. Кинеша умчалась, а Римма тем временем задрапировалась в старую красную занавеску, которая лежала на дне гардероба. Получилось что-то вроде индийского сари, но, в общем, в таком наряде Римма выглядела вполне натурально.
В дверь коротко позвонили.
