Я осторожно встал, прикидывая, потерял он сознание от боли или пытается меня обмануть. Силлер лежал неподвижно, лицом вниз. Я долго смотрел на него, переводя дух, потом присел и потряс его за плечо. Он не реагировал, и я неревернул его на спину.
Левая рука превратилась в бесформенную массу, правая свисала под неестественным углом. Однако я смотрел не на них. Я смотрел на глаза, их голубизна, слишком яркая прежде, стала теперь матовой. Невидящие глаза, видевшие слишком многое.
А когда моя голова тяжело опустилась, я заметил цветок, распустившийся на его груди, черный цветок смерти на расплываюшемся красном воде.
7
Я поднялся с колен. Меня шатало от усталости и угрызений совести. Кем бы он ни был и каковы бы ни были его мотивы, Силлер был мне другом. Он дал мне убежище, когда я нуждался в нем, лечил мои раны. Он научил меня тому, что позволило мне сохранить жизнь, а ему принесло смерть.
Я подумал, что сам сделался смертью. Все, чего я касался и на что смотрел, распадалось. Я был заражен и, сам не тронутый этой болезнью, носил ее в себе. Не умирая сам, я заражал других. Смерть всегда была рядом со мной, но не для меня. И даже если бы я эахотел лежать мертвым на полу, как он сейчас, мое желание не могло исполниться. Когда смерть протягивала ко мне руку, я думал только о том, как уцелеть.
Уцелеть? А зачем? Для чего живет человек? Если жизнь всего лишь тоска, мука и медленная смерть, зачем человеку заботиться о ней, выцеживать до последней горькой капли? Если жизнь не имеет ни цели, ни смысла, почему тогда человек судорожно цепляется за нее, стараясь понять ее значение? Единственный конец и цель - это смерть. Однако что-то во мне говорило: "Жить!", и я убивал, потому что не мог этому противостоять.
Я оставил его там, оставил прямо на полу. Мне хотелось бы где-то его похоронить, закрыть ему глаза, но я не смог заставить себя снова коснуться его.
Подняв свой фламмер, я сунул батарею в рукоятку и выжег замок в двери, чтобы не искать ключей в одежде Силлера. У меня еще мелькнула мысль, что я мог бы здесь остаться сколько захочу, пока хватит обильных запасов продуктов, но я тут же ее отбросил. Мне хотелось бежать от того, что лежало на ковре в этой великолепной комнате. Я хотел бежать. Хотел бежать, пока не забуду, пока не окажусь так далеко, что уже не найду дороги назад.
Но некоторые вещи просто невозможны.
Я шел по замусоренному коридору, чувствуя запах гари, оставшийся от давнего пожара. Какое-то время свет из открытой двери за моей спиной падал на разбросанный мусор, но потом он начал слабеть, а темнота подступала все ближе и наконец окутала меня черной бархатной пеленой. Я боролся с ней, ощупывая стены, спотыкаясь, кашляя от пыли, пока наконец не остановился во мраке и тишине, сообразив, что могу блуждать так до конца жизни и никогда не найти выхода.
