У нее было бледное, спокойное лицо, тяжелые светлые волосы ложились на голые плечи. Питу показалось, что он где-то ее видел, но не мог припомнить где. Она говорила по-испански с приятным акцентом, делавшим ее речь совершенно понятной.
— Вы иностранка?
Она кивнула.
— Англичанка?
— Нет.
— Я посижу немного и уйду.
Дверь в комнату приоткрылась: кудрявая толстощекая девочка с блестящими глазами сидела на кровати. Она увидела Пита и заплакала, женщина взяла ее на руки и стала расхаживать по комнате, говоря что-то ласковое.
— Мне пора идти.
Женщина покачала головой.
— Сейчас комендантский час. Будет лучше, если вы останетесь до утра.
Двое ужинали, не включая свет. Пили вино, после напряжения на него напала сонливость, скорее всего, в эту ночь ему удастся поспать. А квартира была совсем маленькой. Собственно, это была не квартира, а студия с кухонкой. Она была удобна, и все было здесь подчинено жизни маленькой девочки — столик, кроватка, игрушки. Такие квартиры обычно снимали студенты, он сам жил в такой в Париже, и там тоже были стычки с полицией, но, Господи, там никого не убивали, не сажали в тюрьмы, не пытали. Там было весело, а тут все обернулось чудовищным фарсом.
— Идите ложитесь. Кровать широкая, мы не помешаем друг другу.
— А вы?
— Я не хочу спать.
Ночью он проснулся оттого, что девочка кашляла и плакала. Женщина взяла ее на руки. Она ходила по комнате, пытаясь успокоить, и что-то тихо ей шептала, он видел все сквозь сон.
— Давайте я ее посмотрю.
Он долго слушал, приложив ухо к груди и спине.
— Хрипов нету. Но придется давать антибиотики. Будет лучше, если вы вызовите врача.
— Я не могу этого сделать.
— Почему?
— Я здесь вне закона.
— Вы из революционных левых? — спросил он упавшим голосом.
— Нет. Но они велели иностранцам заявить о себе.
— Ну так заявите.
— Я же сказала вам, что не могу этого сделать. — в голосе не было раздражения, а странная методичность, точно она разговаривала с ребенком.
— Но почему?
— Потому что не могу.
— Откуда вы?
— Из Советского Союза.
— Откуда? — глаза у Питера изумленно полезли вверх.
— Я преподаю… преподавала, — поправилась она, — русский язык в университете.
«Везет же мне на красивых преподавательниц», — подумал Питер, проваливаясь в забытье, но едва он донес голову до подушки, сон опять оставил его. Он слышал, как женщина на кухне варит кофе, моет посуду, слышал, как полилась в ванной вода, потом она вошла в халате и, не глядя на него, откинула одеяло, прилегла.
