Такого поворота событий Вован никак не ожидал.
— Какой я салага! Да я вам в отцы гожусь! В натуре, охренели…
Вован был крупным мужчиной, но, тем не менее, мощный удар в лоб сшиб его с табуретки, как подростка. Он неожиданно понял, что кружащиеся перед глазами звездочки после тумаков в мультиках рисуют не зря.
— Быки! На кого руку подняли?! Да у меня за воротами джип полный братвой! Да мы вас…
Следующий хук вновь поверг начавшего подниматься «авторитета» на пол и не дал закончить угрозу.
— Это ты правильно сказал: за воротами. Там может быть ты и крутой. — Двадцатилетний «дед» был само спокойствие. — А здесь ты — зеленый салабон, потому как на территории воинской части ни биологический возраст, ни тюремный стаж не имеют ни какого значения. Важен лишь срок службы. А у тебя он всего два месяца.
— Я начальству вашему жаловаться буду, — совсем не по-бандитски протянул Вован осторожно ощупывая расквашенный нос.
— Ты, наверное, еще не понял как попал? Мы тебя сами командирам сдадим, как лазутчика, проникшего на территорию секретной части. Только предварительно все кости тебе переломаем, потому что ты сопротивление оказывал при задержании. А если выяснится, что ты и правда бандит, тем лучше. Тогда за твое задержание кроме благодарностей еще и отпуска заработаем. Но это потом. А сейчас праздник, все-таки. И раз уж ты, салага, имеешь честь присутствовать на нашем скромном банкете, то, давай, развлекай дедушек…
И Вован развлекал. С табуретки читал стишки и пел дембельские песни. Те же самые, что когда-то не допел. Изображал зайку-попрыгайку, объявлял от имени ИТАР ТАСС сколько дней осталось до приказа…
Ближе к утру обильные возлияния возымели действие. Юные «деды» заснули. Затаив дыхание, на цыпочках, Вован покинул «Комнату досуга». А потом бежал до самого джипа. И пока он судорожно тряс задремавшего водилу, чтобы тот быстрей заводил и мчал домой, пьяный капитан с КПП радушно приглашал приезжать еще, мол, завсегда дорогим гостям рады, и долго махал на прощание быстро удаляющемуся внедорожнику.
Прапорщику Цапцарапкину приснился страшный сон. Будто служит он в таком месте, где украсть ничего невозможно. Целый день бедный прапорщик переходит из помещения в помещение, но нигде не удается хоть что-нибудь свинтить, оторвать, отколупнуть, не говоря уж о просто взять и прикарманить. Все кругом монолитное и прочное. А после службы он идет в клуб прапорщиков-несунов. А там как всегда собрание. Все поочередно встают и докладывают, что удалось за день умыкнуть с вверенного объекта. У большинства рожи толстые, нажратые, лоснящиеся. Попадаются и худые физиономии, но это не из-за неумения воровать, просто конституция не позволяет нажрать нормальную харю. У Цапцарапкина с рожей все нормально. Нажрата даже побольше, чем у некоторых, а вот с докладом…
