Несколько лет назад — по настоянию Фрока — с этой лабораторией решили слить лаборатории изучения генетики и ДНК. За пыльным складом костей расположен блистающий чистотой набор громадных центрифуг, шипящих автоклавов, электрофорезных аппаратов, светящихся мониторов, стеклянных ректификационных колонн и систем для титрования — лучших технических достижений в этой области. На нейтральной полосе между старым и новым Грег Кавакита и устроил себе кабинет. Смитбек поглядел в ту сторону сквозь высокие стеллажи складского помещения. Шёл одиннадцатый час, и никого, кроме Кавакиты, там не было. Через пустые полки журналист видел, как Кавакита, стоящий в нескольких рядах от него, что-то резко вертит над головой в левой руке. Потом раздался свист лески и жужжание катушки спиннинга. Вот те на, подумал Смитбек.
— Поймал что-нибудь? — громко спросил он.
Послышался резкий вскрик и стук выпавшего из руки удилища.
— Чёрт тебя дери, Билл, — откликнулся Кавакита. — Вечно ты подкрадываешься! Пугать людей, знаешь ли, сейчас не стоит. У меня мог оказаться пистолет.
Он вышел из прохода, сматывая леску и притворно хмурясь.
Смитбек засмеялся.
— Говорил же тебе, не работай здесь, среди скелетов. Вот видишь, уже начинаешь пороть горячку.
— Практикуюсь, — улыбнулся Кавакита. — Смотри. Третья полка. Горб Буйвола.
Он взмахнул удилищем. Леска с жужжанием взлетела, блесна ударилась о ящик на третьем ярусе в конце прохода. Смитбек подошёл к нему. Точно: здесь хранились кости человека, некогда носившего имя Горб Буйвола.
Журналист присвистнул.
Держа пробковый конец удилища в правой руке, Кавакита левой подтянул леску.
— Пятая полка, второй ряд. Джон Мбойя. Леска вновь просвистела в узком пространстве, и крохотная блесна ударилась о названную этикетку.
— Посторонись, Айзек Уолтон[13], — восхитился Смитбек.
Кавакита смотал леску и стал разбирать бамбуковое удилище.
— Совсем не то, что удить на реке, — заговорил он, — но отличная практика, особенно в этом ограниченном пространстве. Помогает расслабиться во время перерывов. Конечно, если леска не цепляется за один из ящиков.
Поступив на работу в музей, Кавакита отказался от предложенного светлого кабинета на пятом этаже и потребовал гораздо меньший в лаборатории, говоря, что хочет быть поближе к материалу. С тех пор он опубликовал больше статей, чем иные хранители за всё время работы. Труды на стыке наук под руководством Фрока быстро привели его к должности помощника хранителя в отделе эволюционной биологии. Поначалу он отдавал все силы изучению эволюции растений. И умело использовал для продвижения известность своего наставника. В последнее время Кавакита отложил занятия растениями ради экстраполятора. В жизни у него были две страсти: работа и рыбная ловля: в особенности, объяснял он тем, кто этим интересовался, ужение столь благородной и трудноуловимой рыбы, как атлантический лосось.
