Марго осторожно двинулась по захламлённому полу, ища какой-нибудь проход на выставку. Освещение было скудным — забранные металлической сеткой лампочки располагались через двадцать футов, — и ей вовсе не хотелось споткнуться и упасть. Вскоре девушка обнаружила небольшой проём между деревянными панелями и решила, что сможет протиснуться.
Марго попала в большой шестиугольный вестибюль. Уходящие в темноту проходы в трёх стенах были обрамлены готическими арками. Освещены были главным образом расположенные почти под потолком изображения шаманов. Она задумчиво оглядела все три выхода, не представляя, в какой части выставки находится, — где начало, где конец и куда идти, чтобы отыскать Мориатри.
— Джордж? — негромко позвала она, почему-то боясь повысить голос в тишине и полумраке.
Марго пошла по центральному проходу и оказалась ещё в одном коридоре, более длинном, чем предыдущий, и заставленном экспонатами. Кое-где в ярких пятнах света виднелись артефакты: маска, костяной нож, резная, усеянная гвоздями фигурка. Экспонаты словно бы плавали в бархатной темноте. На потолке играли причудливые тени.
К дальнему концу галереи стены сужались. У Марго появилось странное ощущение, будто она погружается в какую-то глубокую пещеру. Очень впечатляюще, подумала девушка. Ей было понятно, почему Фрок недоволен выставкой.
Марго шла всё дальше в темноту, слыша только собственные шаги по толстой ковровой дорожке. Экспонатов она не видела, пока едва не натыкалась на них, и гадала, как будет возвращаться в вестибюль с шаманами. Если повезёт, может, где-нибудь окажется незапертый выход — незапертый и хорошо освещённый.
Впереди и без того узкий коридор раздваивался. После минутного колебания Марго выбрала правое ответвление. Идя по нему, она разглядела по обе стороны маленькие ниши, в каждую был помещён какой-нибудь причудливый артефакт. Тишина была такой, что Марго невольно затаила дыхание.
Коридор расширился, превратился в комнату, и Марго остановилась перед коллекцией покрытых татуировкой голов маори. Они не ссохлись — под кожей определённо находились черепа, сохранённые, как объясняла надпись на табличке, с помощью копчения. Глазницы были заткнуты каким-то волокном, кожа цвета красного дерева поблёскивала. Между чёрными съёжившимися губами белели зубы. Голов было шесть. Синие татуировки поражали сложностью: замысловатые спирали многократно пересекались, изгибаясь бесчисленными узорами на щеках, носах и подбородках. Табличка гласила, что татуировки сделаны при жизни, а головы сохранены в знак уважения.
