Кто-то шел ему навстречу. Это был унтер-офицер из четвертого взвода.
Узнав Раке, он сказал:
— Ах, это ты! В деревню направляешься?
— К Готфриду Трау, — ответил Ульф.
— Это учитель, что ли?
— Да. Он преподает в десятом классе. И помогает пограничникам. Несколько лет назад он сам командовал здесь ротой.
— Что? У нас? Я об этом ничего не знал.
— Ты же сам здесь еще недавно. Всего хорошего. У меня мало времени. — Ульф зашагал дальше.
Готфрид Трау жил в центре деревни. Он сам открыл дверь, удивленно уставился на Рэке сквозь стекла очков, а потом обрадованно воскликнул:
— Ну, здорово! Я уже думал, что тебя и не увижу вовсе.
Они прошли в кабинет Трау.
— Не обращай внимания на беспорядок, — сказал хозяин, убирая со стола и стульев книги и тетради. — Жена уехала на несколько дней к своим старикам. Оба мальчика заболели. Свинка, говорят… Садись. Водки выпьешь? Нет, угощу я тебя лучше грогом. Минутку… — Не дожидаясь ответа, он вышел на кухню, откуда вернулся с гранеными стаканами в руках.
— Вода как раз вскипела, сахар бери сам. Итак, что случилось? — спросил он, садясь.
— Мне нужен твой совет, — начал Рэке без обиняков. — С сегодняшнего дня у меня в отделении появился солдат, который пишет стихи.
— Так, юный лирик.
— Еще какой! — Рэке развернул лист бумаги со стихами. — Почитай.
Трау прочитал, наморщил лоб, прочитал еще раз.
— Что-то слишком путано, — пробормотал он наконец, взяв в руки свой стакан. — Никакого понятия о размере. Что-то вроде крика, стихийного протеста…
— Этот стишок написан на занятии по боевой подготовке, — объяснил Ульф, — когда преподаватель объяснял принцип действия ядерного оружия. Ты понимаешь?
— Ишь ты! — воскликнул Трау. — Интересно, это уже кое-что проясняет.
Он встал, взял стакан, выпил горячий грог маленькими глотками, а затем сказал:
— В сущности, все очень просто. С детства нам только и внушали: самое важное, что у нас есть, это наша жизнь. Она дается только один раз, следовательно, нужно умело пользоваться ею, и так далее и тому подобное…
— Я не считаю, что ты опровергаешь это, — прервал его Рэке с иронией в голосе. — Именно ты.
— Если тебе нужен мой совет, дай мне высказаться, — возразил Трау. — Мы еще можем поспорить. Кольхаз больше всего боится потерять на войне жизнь. Именно поэтому и хотел бы он стать раковиной, когда наступит ад. Ты понимаешь?
— Он хочет держаться особняком во всем.
— И да и нет. Он хочет держаться особняком, потому что он не верит в то, что мы достаточно сильны, чтобы предотвратить войну. С другой стороны, он по-своему протестует против войны.
