— У этой крошки нечеловеческая отдача, — позже говорил Гай. — Маннлихер, конечно, по сравнению с этим — просто детская игрушка.
Семидесяти миллиметровая гаубица издавала невероятный грохот, земля дрожала, и любая охота в радиусе нескольких миль вокруг прекращалась. Все остальные сафари прошли от начала до конца без единого выстрела, кроме, естественно, случайных выстрелов из пушки Гранда.
Охотничьи экспедиции в Африке — мероприятия серьезные, дорогостоящие, и развлечение это потребовало от Гранда огромных затрат. И все же Гай всегда вспоминал эту историю с превеликим удовольствием. Всем гидам-туземцам это развлечение также пришлось по нутру.
— Вот смотрите, последние новости, — сказал, внезапно просветлев, Гранд, сидевший в своем огромном кресле. Он, шурша, развернул газету и показал статью окружающим. Заголовок гласил:
НАЧИНАЯ ГИГАНТСКУЮ КОСМИЧЕСКУЮ ПРОГРАММУ, ПРЕЗИДЕНТ ПРОСИТ НАРОД О ДОВЕРИИ.
«ОСЕЛ» ОБЕЩАЕТ НАЛОГОПЛАТЕЛЬЩИКАМ…
Он прочитал это громко и звучно, но Джинджер отнеслась к данной просьбе весьма пренебрежительно.
— Вероятно, один из этих малолетних мексиканских ослов! — воскликнула она. — Воистину осел! — Она была большим противником президентской администрации.
— На твоем месте я бы не стал недооценивать нашего большого дядю Сэма, — предостерег ее Гай, обведя хитрым взглядом присутствующих.
— Да эти мексиканские ослы — просто мелочь! — настаивала Джинджер.
— Джинджер права, — резко вставила Агнесс, надевая очки — как и всякий раз, когда разговор с Гаем переходил на политические темы, — чтобы смерить его серьезным осуждающим взглядом. — Будет гораздо полезнее, если в космос отправят самого этого простофилю! — Она вскинула голову, явно довольная своей идеей. — Запустить бы этих болванов куда подальше!
Гай отложил газету.
— Я считаю тебя человеком терпимым, — мягко, но уверенно сказал он, поднимаясь. — И не люблю делать скоропалительных выводов. Но в случаях, подобных этому, когда речь идет о национальной чести, такие высказывания недалеки от гнусной государственной измены! — И так же серьезно станцевал чечетку шажка и раскланялся. — Боюсь, у меня не получится остаться на обед, — сообщил он.
— Гай, да я слышать об этом не желаю! — пронзительно вскрикнула Агнесс, сорвав с носа очки и сердито уставившись на Гая. — Ты обязательно должен остаться!
— Гай, Гай, Гай, — проворковала Эстер, покачав седой головой, — всегда куда-то спешит…
— Да, я бы так хотел остаться, — с грустью добавил Гай. — И все же — обратно в упряжку, обратно к станку.
