— А что, если преподнести это просто как здоровую сатиру на масс-медиа, Эл?
— И что?
— У нас самые высокие рейтинги, Эл.
— Минуту…
— У нас самые высокие рейтинги!
— Подожди минуту, Макс, я думаю, подожди ради бога… «здоровая сатира на масс-медиа»… В этом что-то есть… в этом что-то есть. Джонс может купить это… Джонс… из комиссии… если я первый приду к нему… ему хватит глупости, чтобы это купить. О’кей, Макс, это идея. Все, что я могу сказать, — это идея.
Первые два шоу были разнесены критиками в пух и прах. «Ужасающий провал» — это был один из самых безобидных эпитетов.
После этого критики некоторое время воздерживались от комментариев, выжидая, в какую сторону подует ветер. Когда рейтинги воскресных шоу подпрыгнули до поднебесных высот, последовала новая волна отзывов. Теперь критики писали, что шоу действительно стоит смотреть.
— Обыватели, — сказал один из них, — этого не пропустят.
— Новая комедия, — сказал другой, — изысканная карикатура на сентиментальность.
И третий:
— Это очень тонкий юмор.
В итоге все они — или почти все — пришли к единому мнению: это действительно здравая сатира.
После шести или семи таких шоу Гранд снова забеспокоился.
— Я с этим завязываю, — заявил он сам себе, — хотя мог бы заработать на этом хорошие деньги.
Когда продюсер и спонсор узнали, что именно привлекает к шоу столь широкую аудиторию, они стали вставлять в каждую серию какой-нибудь неожиданный пассаж, который должен был принести известность всему сериалу. Но именно это и испортило все дело. Рейтинги вскоре упали — на тот же уровень, на котором были до появления Гранда. Это было, конечно, не так уж плохо, но гордиться теперь было особенно нечем.
— Ты хочешь знать, почему я так живо помню этого молодого Лэйрда К. Рассела, Агнесс? — спросила Эстер.
Джинджер Хортон фыркнула, показав таким образом отсутствие какого-либо интереса к теме разговора, и что-то проворковала своей спящей Бетси.
— Эстер, ты не можешь быть серьезна, — сказала Агнесс. Затем с ослепительной улыбкой повернулась к остальным присутствующим. — Кто-нибудь из вас хочет еще чаю?
— Я очень хотел бы это знать — сказал Гранд, наклоняясь вперед.
— Хорошо, — сказала Эстер. — Потому, что он был похож на моего отца.
— Эстер, в самом деле! — воскликнула Агнесс.
— Я имею в виду, на нашего отца, естественно, — добавила Эстер. — Да, Агнесс, он выглядел практически как папа на фотографиях в молодости. Это так меня поразило, но в то время я этого не осознавала. Так что, вероятно, я помню не Лэйрда К. Рассела, а только те самые фотографии. Ты его не знала, конечно… Гай, это действительно был мужчина, которого невозможно забыть.
