Джинна всеми силами старалась не разрыдаться.
– Пожалуйста, пожалуйста, не надо! Я так стараюсь сдерживаться…
– Это означает, что я должен убраться из твоей жизни?
Он обвел взглядом гостиную – стильно и со вкусом обставленную комнату, украшенную дорогими картинами и безделушками.
– Ты здесь живешь?
– Конечно, я здесь живу.
– Одна с Робертом?
– Да. – Джинне хотелось добавить: «Тебя это не касается», – но она не решилась.
Ей стало страшно: он был взбешен, потрясен, постоянный загар не мог скрыть бледность. Она так и знала, что эта газетная статья наделает бед.
– Ты работаешь? Сядь, почему ты не можешь сидеть?
Она бессильно села. Сердце билось так часто, что, казалось, выпрыгнет. Она сумела тихим голосом назвать фирму, в которой служит.
– Должно быть, чертовски хорошая работа, – он осматривал обстановку.
– Да, здесь все мое, – коротко ответила она.
– Браво!
– Чего ты хочешь, Кэл?
– А кто присматривает за Робертом, когда ты на работе?
Ей был ненавистен этот разговор, но она понимала, что должна выдержать все.
– Роза, моя крестная мать. Она прекрасная женщина, Роберто очень любит ее.
– И что же эта прекрасная женщина делает здесь, в Брисбене, или все, что ты мне тогда говорила, ложь?
– Нет! Когда умер ее муж, она продала свою ферму, чтобы быть ближе ко мне. Я живу, можно сказать, ее молитвами.
– Ее молитвы не помешали тебе быть неисправимой лгуньей, – горько сказал Кэл.
– Никогда не лгала тебе. – Он хрипло рассмеялся.
– Господи, да и сейчас ты лжешь. Ты мне говорила, что любишь меня. Говорила, что и не мечтала о таком счастье. Говорила, что хочешь всегда быть со мной. Если это не ложь, то скажи, пожалуйста, что это?
Темные глаза Джинны сверкнули.
– А ты говорил мне правду? Дома у тебя была невеста, с которой вы собирались пожениться. Я даже знаю, что ее зовут Ким Харрисон. И не старайся казаться ошеломленным. Я видела вас обоих на фото в журнале, вы присутствовали на «Кубке Мельбурна». Кэлвин Маккендрик и его очаровательная невеста Ким Харрисон. Я храню это фото, чтобы помнить о твоем коварстве. Почему ты не говорил мне о Ким?
Он онемел на минуту, особенно от слова коварство.
– Не припутывай Ким. Как только я встретил тебя, никакой другой женщины больше не существовало. Ты была всем. Моя женщина. Помолвка с Ким была потом. Стыдно сознаться, но я надеялся, что эта помолвка поможет мне забыть тебя.
Она пристально смотрела на него, на человека, которого мысленно видела все время. На отца своего ребенка.
