— Да, ученые нынче пошли преступники, — заметил Маргонин, — а чем вы можете это доказать? Может быть, у вас сохранился проездной билет?
— В Оренбург я прибыл шестого вечером и тут же пошел поужинать в ресторан. Там я немного перебрал, да меня еще и оскорбил какой-то фрайер. Я никогда не ввязываюсь в пьяные драки, но мой сосед по столу не выдержал и дал ему, грубо говоря, в морду. Нас привели в милицию, составили протокол, меня отпустили, а соседа посадили за хулиганство: уж очень чувствительно приложился он к физиономии того фрайера, который, как на грех, оказался какой-то важной птицей. Если в Оренбургской милиции соблюдается порядок, то протокол, составленный в ресторане, должен там храниться.
— А может быть, вы выехали из Ташкента пятого?
— Тогда я попал бы в Оренбург не шестого, а только седьмого августа. Посмотрите железнодорожное расписание. Других поездов, кроме Московского-скорого, на Оренбург нет.
— Что же, выясним и это, — откликнулся Маргонин.
В тот же день Маргонин получил телеграмму из Ташкента: «Немедленно выезжайте. Панкратьева отправьте этапом. Зинкин».
...Аня встретила Маргонина, как они и договорились, у главных нарзанных ванн. В огромные дубовые двери с узорными медными ручками проходили курортники. Из парка доносилась музыка, — там у колоннады играл военный оркестр. По проспекту гуляли нарядные праздные люди. В теплом вечернем воздухе чувствовалось что-то пьянящее.
— Я завтра должен уехать, — сказал Леонид, глядя в ее большие миндалевидные глаза.
— Как жаль, — в голосе ее послышалась неподдельная грусть.
— Мне так не хочется расставаться с тобой.
— Я приеду в Ташкент. Ведь там нужны учителя?
Уже стемнело, а они не замечали никого вокруг, долго гуляли в опустевшем уже парке...
Поезд уходил ранним утром. Маргонина провожали Аня и начальник уголовного розыска — он помог внести чемодан в вагон и тут же распрощался.
Станционный колокол прозвонил два раза. Леонид привлек к себе Аню и сказал ей то, на что не решился вчера в парке: что любит ее, что ждет в Ташкенте. Поезд тронулся. Из окна вагона Леониду были видны уходящий вдаль небольшой, словно игрушечный, вокзал и стройная фигурка молодой женщины на перроне.
По пути в Ташкент Маргонин сделал остановку в Оренбурге, чтобы проверить правдивость показаний Анатолия, хотя чутье и подсказывало ему, что тот говорил правду.
В Оренбурге было уже холодно. Шел мокрый снег с дождем, и Леонид изрядно продрог. В маленьком кабинете с табличкой «Начальник Оренбургской гормилиции» сидел уже немолодой человек в старом милицейском кителе и пил чай. Маргонин рассказал ему о цели своего приезда.
