Цецилия бережно прижала сверток к груди. Он действительно мало весил. Столько, сколько весят сухие кости и кожа пятилетнего мальчика.
– Титус, Титус, – бормотала раскачивающаяся Цецилия. – Ты больше не будешь рабом, потому что твоя мама стала вольной женщиной. И мы отправимся с тобой, куда захотим. Мы больше не будем никого спрашивать, куда нам идти, где нам остановиться, что нам делать. Мы вернемся туда, где жили мои предки. Мы дойдем с тобой до Рабирийских гор – и у нас будет свой сад, в котором я сделаю тебе качели…
Продолжая бормотать, Цецилия неожиданно быстро поднялась и направилась по песку прочь, в направлении западного моря.
Черный раб собрался было остановить ее.
– Пусть идет, она свободна, – сказал Джебор. И Цецилия скрылась за барханом.
– Не надо было так, – упрекнул Ханфий.
– Не мы виноваты в том, что мальчишку убила пустыня, и не она виновата в том, что случилось, но она принесла дурные вести, и мы всего лишь отплатили ей тем же, – возразил Джебор.
Сверху замок защитницы Хатора представляет собой неравносторонний треугольник, обращенный острием на восток, в основании которого имеется полукруглая ниша, а перед нишей тоже полукруглая, но в десять раз больше, площадь. В нише стоит идол, облаченный в доспехи. Это идол боевого воплощения богини Бает. Мышцы его рельефны и броня повторяет их очертания. Больше всего он напоминает гигантского тигра, вставшего на дыбы, только у обычного тигра гораздо меньше клыки и когти. У этого же клыки словно сабли, а когти будто изогнутые кинжалы. Грудь его огромна, а хвост толст и короток.
Идол стоит на полом металлическом кубе с двумя круглыми входами. Среди кошек города заведен обычай приходить сюда, когда они испытывают муки любви. И из пустотелого постамента каждую ночь раздаются тягучие кошачьи вопли, которые способствуют повышению рождаемости не только у кошек, но и у людей. Ибо жители Хатора преклоняются перед кошками и испытывают благоговение перед всеми проявлениями их таинственной жизни.
Люди тоже приходят на площадь, когда погружаются в счастливое безумие страсти. Они встают перед идолом на колени и молчаливо приносят ему свои молитвы. Богиня выглядит свирепо, но добра к горожанам, ибо призвана защищать их от всякой напасти.
Три башни разной высоты окружают уютный внутренний двор, скрытые покои защитницы. Сюда не выходит ни одного окна, а стены увиты плющом, чтобы не раздражать глаза плебейскими кирпичами. В середине двора устроен бассейн.
