Конан встал с головой, как ни странно, но она как будто была не его, а какого-то идола в капище. Каменного идола с закрытыми глазами. Он все никак не мог поднять веки, чтобы посмотреть, встало ли вместе с ним солнце, а тут еще возник мальчик, которому нравилось слышать свой голос и при этом как можно сильнее напрягать легкие. Сначала этот мальчик долго и нудно звал маму, потом бабушку, потом кого-то по имени Кумми. Конан подумал, что будь он на месте этого Кумми, то бросил бы в мальчика что-нибудь тяжелое. Или лучше его придушить? Хотя, может быть, Кумми – это женское имя?
Потом Конан, наконец, увидел пол. Нехороший это был пол. Потому что хорошие полы лежат себе спокойно и никуда не едут, этот же, иначе, как из вредности, сразу же, как только предстал перед взором воина, крутанулся и поехал под лавку.
– Кром! – сказал Конан и свалился с лавки;
– Что, господин? – раздался голос. Хорошо, что это был голос не вопящего мальчика, а кого-то явно более разумного. Хотя вряд ли самого Крома. Так как Конан точно знал, что у Крома нет никакого хозяина. – Господин, вам плохо?
Обращались, кажется, к нему. Конан встал на колени и снова открыл глаза. Перед ним была качающаяся стена с полками, на которых стояло множество кувшинов, и человек со смутно знакомым лицом.
На всякий случай Конан поискал в ближайшем окружении свой меч, и обнаружил, что клинок побывал в чьих-то внутренностях.
– Кром! – снова помянул Конан.
– Вы мужественно сражались, – сказал тот же голос. – Убитые валились, как снопы.
– Так обычно и бывает, когда имеют дело мной, – мрачно заявил Конан.
– Вы великий воин, господин!
Конан всмотрелся в говорившего.
– Кто ты?
– Хиннар, ваш слуга, господин Конан.
Конан удивился. Насколько он себя помнил, у него никогда не было слуги. Он был не настолько беспомощен, чтобы постоянно пользоваться чужими услугами. Да и вообще не слишком понимал это. Служанка, рабыня – это другое дело, тут есть смысл, пусть еще повар, но слуга – совершенно бессмысленно.
– Слуга? Но зачем? – спросил Конан.
Хиннар тоже удивился, но мимолетно. Он был хорошим слугой и умел скрывать свои чувства так же успешно, как угадывать чувства хозяйки. За это Лилува и сделала его управляющим над другими слугами.
– Такой великий господин, как вы, должен иметь слугу. Как иначе вы сможете, например, принимать гостей? Кто будет приносить еду?
