Дотянувшись до второго шара, он прижал его к скале справа от себя. Тот остался на месте. Дэвид дернул, шар не поддался. Дэвид быстро переместился, захватив перекладину, так чтобы лестница снова могла свисать. Одной рукой он придерживал ее, ожидая, когда она подастся. Когда это произошло, он оттолкнул ее от себя, чтобы шар сверху не задел его.
Он ощутил слабый маятниковый эффект, когда шар, тридцать секунд назад находившиеся наверху, теперь раскачивался в ста восьмидесяти футах под поверхностью Марса. Дэвид посмотрел вверх. Видна была широкая полоса фиолетового неба, но он знал, что по мере его спуска она будет все более сужаться.
Он спускался все ниже, через каждые восемьдесят перекладин устанавливая новый якорь, вначале справа от себя, затем слева, но сохраняя общее вертикальное направление.
Прошло шесть часов, Дэвид вновь остановился, немного поел и глотнул воды из фляжки. Все, что он мог сделать для отдыха, – зацепиться ногами и немного расслабить ноющие руки. Ни разу во время спуска не встретился горизонтальный уступ, достаточно широкий, чтобы он на нем мог перевести дыхание. И уступа не было на расстоянии света фонарика.
Это плохо и в другом отношении. Дорога наверх, если, конечно, она состоится, будет медленной. Придется каждый раз переставлять шар, насколько он сможет дотянуться. Конечно, это можно сделать и это делалось – на Луне. На Марсе тяготение в два раза сильнее, чем на Луне, и подъем будет ужасно медленным, гораздо медленнее спуска Да и спуск, мрачно подумал Дэвид, достаточно медленный. Он спустился не более чем на милю.
Внизу только чернота. Вверху сузившаяся полоска неба посветлела. Дэвид решил подождать. Его часы показывали половину одиннадцатого по земному времени. На Марсе сутки лишь на полчаса больше земных. Скоро солнце будет над головой.
Он трезво размышлял, что карты марсианских пещер могут быть лишь приблизительными, так как составлены на основании отражения волн. При малейшей ошибке он может находиться в милях от истинного входа в пещеры.
Да и входа вообще может не быть. Пещеры могут быть природным образованием, как Карлсбадская пещера на Земле. Конечно, эти марсианские пещеры достигают сотен миль в длину.
Он почти сонно ждал, свисая с лестницы в темноте и тишине. Сгибал и разгибал онемевшие пальцы. Даже в перчатках ощущался марсианский холод. Пока он спускался, движение давало тепло; но когда ждал, сразу охватывал холод.
Он уже почти решил возобновить спуск, чтобы не замерзнуть, когда уловил появление тусклого света. Подняв голову, он увидел медленно опускающуюся освещенную солнцем полосу. Солнце пришло в трещину. Потребовалось десять минут, чтобы свет достиг максимума и стал виден весь солнечный диск. Хотя и маленькое на земной взгляд, солнце занимало четверть ширины трещины. Дэвид знал, что светло будет примерно с полчаса, а потом на двадцать четыре часа вернется тьма.
