Его окликнули: «Эй, землянин!» Он оглянулся. Ему махал Бигмен. Он тоже был в группе Гризволда. Дэвид помахал ему в ответ.
Начала подниматься секция купола. Девять машин неуклюже двинулись вперед. Секция закрылась за ними. Прошло несколько минут, она снова открылась, за ней было пусто. Туда въехало еще девять машин.
Неожиданно и громко прозвучал в ушах голос Гризволда. Дэвид повернулся и увидел рядом с головой маленький передатчик. Зарешеченное окошко над рулем оказалось микрофоном.
– Восьмой отряд, готовы?
Последовательно зазвучали голоса: «Номер один, готов», «Номер два, готов», «Номер три, готов». После номера шесть наступила пауза. Всего на несколько секунд. Потом Дэвид отозвался: «Номер семь, готов». Последовало «Номер восемь, готов». И последним откликнулся Бигмен: «Номер девять, готов».
Секция купола снова поднялась, и машины рядом с Дэвидом двинулись. Он осторожно нажал на резистор, включив мотор. Его пескоход прыгнул вперед, едва не уткнувшись в бампер переднего. Дэвид выпустил резистор, чувствуя, как машина дрожит. Еще осторожнее он повел ее. Секция закрылась за ними, как некий туннель.
Дэвид услышал резкий свист: из секции выкачивали воздух, должно быть, под основной купол. Он почувствовал, как ускоренно бьется сердце, но руки его на руле не дрогнули.
Одежда его раздулась, и воздух начал выходить сквозь щель между сапогами и бедром. В руках и на подбородке закололо, он ощутил раздутость. Несколько раз глотнул, чтобы облегчить боль в ушах. Через пять минут он почувствовал, что дышит тяжело, пытаясь набрать достаточно кислорода.
Другие надевали маски. Он сделал то же самое, и на этот раз кислород ровно потек в ноздри. Дэвид глубоко дышал, выдыхая через рот. Руки и ноги у него по-прежнему покалывало, но уже меньше.
Теперь открылась секция прямо перед ним, и впереди блеснули в слабом свете солнца красноватые пески Марса. Из восьми глоток послышался единодушный крик.
– В пески! – и первая машина двинулась.
Этот традиционный фермерский возглас высоко звучал в разреженной атмосфере Марса.
Дэвид отпустил резистор и медленно пополз к границе между металлом купола и почвой Марса.
И тут его ударило!
Неожиданное изменение силы тяжести было подобно падению с тысячефутовой высоты. Сто двадцать фунтов из его двухсот исчезли, когда он пересек линию, и он почувствовал, будто его ударили в живот. Он сжимал руль, а ощущение падения, падения, падения продолжалось. Пескоход резко вильнул.
