Но к ночи ему стало еще хуже. Он был в полубреду и все повторял, что ему нужно доложить о гибели отряда.
— Все-таки я его дотащила до того места, где спрятала лодку. В последнюю минуту, когда уже надо было погружаться, он вдруг пришел в сознание и сказал, что лодка не нужна, ему необходимо немного полежать, чтобы окрепнуть и чтобы утихла боль. Полежав немного, начал рассказывать, что с ним произошло. Его с двумя бойцами — радистом и минером — с самолета сбросили в песчаных пустырях. Но в тумане летчик плохо рассчитал, и группа оказалась ближе к немцам, чем к партизанам.
Когда он все рассказал, то спокойно проговорил: «А теперь, милая Докия, пора прощаться. Спасибо за помощь. Я всегда любил тебя. И спасибо тебе за твою ласку и любовь. Прощай». Я в крик, я — просить, умолять, но он умер… И там же я его и похоронила. Выкопала яму, положила и засыпала землей. Потом множество раз я приходила к нему и все строила ему памятник — от себя. Таскала камни и обкладывала могилу. И вот каждый раз, когда праздник или когда свободная минута, иду сюда. Единственное место для утешения… Изолью все свои горести ему, выплачусь — и иду домой. Вот какая история с моим Иваном…
— Почему же вы никому об этом не рассказали, Евдокия Сергеевна?
Она вздохнула, покачала седой головой:
— Кто бы поверил мне? Сказали бы — дезертир твой Иван. Поди докажи!
— Все равно людям надо было рассказать: одни поверили бы, а другие, может, и сомневались бы… Но правду знали бы!
— Похоронки не было… А вот на Феногена была похоронка. Неужели без похоронки Иван не имеет права на память?
— Имеет! — Оленич подумал, что надо бы разыскать командиров Ивана. Может быть, что осталось от Пронова у его жены?
— Карточка есть. А еще он записку оставил…
— Где она?
— В патроне. Он так сказал: заложи в патрон и спрячь. Ты не успеешь передать, кто-то найдет, передаст…
— Вы покажете мне?
— Заходи, солдат. Тебе, конечно, дам почитать.
Она поднялась, отряхнулась, как старая взлохмаченная птица, хотела было идти, да вдруг наклонилась и шепотом сказала:
— Говорят, что Феноген живой. А? Григорий Корпушный в порту видел совсем недавно…
И она быстро пошла узенькой тропинкой через луг в направлении села. А Оленич с Романом сидели и смотрели ей вслед. Парень был просто ошеломлен услышанным: сколько живут в одном селе, а не знают, что произошло однажды осенью во время войны в их селе.
