До городского кладбища он добрался далеко за полночь и в темноте с трудом разыскал могилу Никанора. Бережно отложив в сторону мокрые от дождевых капель цветы, саперной лопаткой вырыл у изголовья полуметровую яму, положил в нее сверток с пистолетом, немного подумав, бросил туда же стреляную гильзу и засыпал землей.
- Так всем будет спокойней, - подумал он, разравнивая землю лопаткой и возвращая на место цветы. - Ну, вот и ты наконец-то обрел вечный покой.
Рано утром Левша дождался у вокзала старого знакомого и они сели на проходящий поезд, следующий за Урал. Впереди была дорога длинной в целую жизнь.
Жильцы Архиреевой дачи облегченно вздохнули, когда после смерти Катсецкого и исчезновения Левшу, неожиданно пропал и Золотой. Сначала все думали, что он вернулся к себе в душегубку, но потом кто-то увидел его на городском кладбище рядом с могилой Никанора. От прежнего сытого и наглого Золотого не осталось и следа. Он похудел, стал вдвое меньше, рыжая шерсть потеряла свой медный отлив, и только обрубок хвоста, жизнеутверждающе торчащий вверх, напоминал прежнего Золотого. Попытки кладбищенского сторожа прикормить Золотого окончились неудачей. Он, по старой привычке, расцарапал бедняге руки и ушел в неизвестность.
За черным квадратом вагонного окна шел проливной дождь. Мокрый холодный ветер бросал крупные капли на запотевшее стекло и размазывал по диагонали сверху вниз. Псих захлопнул не плотно прилегавшую оконную раму, опустил штору, единственным здоровым глазом с укором посмотрел на Левшу и покачал головой.
- С огнем играешь, храерок. За смекалку хвалю. С галошами тогда ты красиво придумал. Лихо втерся к Кату в доверие и прибрал его. Умело, грамотно и чисто. Я тебя тогда на толковище сразу приметил, когда ты уркам за водкой мотался. Мало того, что ты сдачу тормозил, так ты еще и вместо настоящей «московской» какую-то «бодягу» таскал, а разницу в цене себе оставлял. Если б урки подмену учуяли, тебе не сладко пришлось бы. Ну, я и промолчал. Думаю: «Достойная будет смена. И смекалка есть. И душка не занимать». И сейчас ты маху не дал. Психологически переиграл Катюгу. А он матерый зверюган был. Тут не всякий взросляк потянул бы.
Псих белоснежным платком вынул из глазницы стеклянный глаз, внимательно осмотрел и опустил в стакан с водой.
- А вот, что камушки за собой притормозить удумал, тебе дорого будет стоить. Слишком большой для тебя кусок. Откусить-то откусил, а проглотить не сможешь. Подавишься.
