«Ее даже веснушки не портят» - подумал Левша, и воображение снова стало рисовать картины одну заманчивей другой.
«Не о том думаю на похоронах, - мысленно упрекнул себя Левша – хотя Никанор наверняка одобрил бы ход моих мыслей».
После поминок Левша вызвался провожать конопатую до общежития, и они пешком прошли через весь город.
- Дальше не ходи, – остановила провожатого медсестра возле распахнутой настежь калитки. - Нечего зря тень на плетень наводить.
И заметив в одночасье потемневшее лицо Левшу, примирительно добавила:
- Я к тебе завтра в гости приду…Ближе к вечеру. Помянем Никанора. Пусть ему земля будет пухом. Стоящий был человек. Такие не часто встречаются. Хоть был и не первой половины жизни, а на женщин производил впечатление. Видный был мужик. За такого и замуж не грех. Только не ко времени погиб. И обещание свое выполнить не смог.
- И что же он тебе успел наобещать? – поинтересовался Левша.
- Так, безделицу на память подарить собирался. Украшение. Да не судьба, видать.
- Самое дорогое украшение женщины – это молчание, – философски заметил собеседник.
Конопатая надолго замолчала, обдумывая и переваривая услышанное, но решив, что это украшение ей не к лицу, спросила:
- А ты что думаешь о его смерти?
- Все что думаю, я следователю рассказал, и больше у меня об этом охоты говорить нет.
- На нет и суда нет, - засмеялась конопатая, сделав ударение в слове «суда» на последнем слоге.
И слегка задумавшись, добавила:
- Странно все-таки, что мне на кладбище показалось, что у тебя руки в крови. А то была всего лишь красная глина. Но мне кажется, что в этом есть какое-то совпадение.
- Если кажется, креститься надо, и все как рукой снимет, - заметил Левша. Провожая взглядом легко поднимавшуюся по ступенькам медсестру, подумал:
«Тебе не на больничке работать, а в оперчасти. Сучка ментовская. Смотри, какая крученая. Видать и Никанора к рукам прибрать хотела. Замуж за него выскочить собиралась. А там и до камней рукой подать. Вовремя старикана Бог прибрал. А от нее надо подальше держаться. Слишком остроглазая».
Ближе к вечеру Левша раскопал в сарае угольную кучу, достал завернутый в полотенце парабеллум и отнес сверток к себе в комнату. Он решил в последний раз разобрать и почистить оружие. Как и предполагал, в обойме находилось девять патронов. Десятый Никанор держал в стволе, тем самым увеличивая боекомплект на один заряд. Он и стал причиной его гибели. Собрав парабеллум, Левша покрыл его толстым слоем густой смазки, завернул в несколько слоев промасленной бумаги и упаковал в жестяную коробку.
