— Да ну!
— А куда? На другую площадь?
— Да отстань же! Ты что, думаешь, на свете только одни площади и есть?
— Нет, — задумчиво ответила Шарика. Хотя, откровенно говоря, она не очень-то хорошо знала, что еще есть на свете. Улицы, площади, парки, больницы. Что она еще помнит? Есть школа, детский сад для тех, у кого ноги здоровые. Рынок. Конечно, рынок! Там очень интересно. И полно грабителей. Тетушка Марго всегда сначала рассказывает Шарике о своих приключениях на рынке, о том, как ей удалось справиться с этими грабителями, и лишь потом принимается за уборку.
— Мы пойдем в пещеру. — Габи даже присела, возбужденная собственным сообщением. — Не веришь? — агрессивно спросила она.
— Ну что ты, конечно, верю! — с готовностью ответила Шари. И с благоговением повторила: — В пещеру.
— Шумак-младший сказал, что в одном месте есть пещера. Шумак-младший очень умный, он знает все пещеры.
— А когда ты придешь домой? — спросила Шарика, подумав, что, если родители вернутся и не застанут Габи дома, сестре не миновать трепки.
— Может, дня через три, — ответила Габи и снова принялась гордо вышагивать на прямых ногах по комнате.
— Дня через три, — повторила Шарика, растягивая слова. — Тогда, Габика, все-таки принеси мне стакан воды…
Габи неожиданно остановилась, хотела сказать ей что-то резкое, но в этот момент раздался условный свист: два коротких и один длинный, протяжный. Это ей! Сигнал банды "Шесть с половиной". Она подпрыгнула и бросилась к двери. Оттуда прокричала:
— Привет! Если родители явятся раньше, придумай что-нибудь!
И дверь передней с грохотом захлопнулась.
Хорошо бы посмотреть, куда она побежала…
Шарика знала, что это дело безнадежное. Одной ей не встать. Выглянуть на улицу девочке удается лишь тогда, когда папа берет ее на руки, крепко прижав к себе, и сажает на подоконник. А придвигать кресло к окну нет смысла — с четвертого этажа улицу все равно не увидишь. Только кроны каштанов, на которых уже погасли и скрылись в густой листве маленькие белые свечки. Впрочем, каштан скучное дерево. Шарика взглянула на него разок и отвернулась.
Завтра придет учительница гимнастики. Мама объяснила, что больно не будет, нужно только потерпеть и приложить немного усилий. И скоро Шарика сможет ходить. Вчера мама, улыбаясь, сказала:
— И моя ласточка снова станет летать, как прежде. Сначала по комнате, потом по улице, а потом мы будем вместе путешествовать по горам, поедем на Балатон…
Тут мама даже рассмеялась. А из глаз ее потекли слезы. Как это понять? И смеялась, и плакала, пока папа не сказал:
