"Знатнейшие" на собрании решают самый насущный вопрос, как избегнуть опасности от «варваров», им угрожающей. Следовательно, их решение "заключить мир" с "царствующим к северу" должно было избавить их от этой опасности. Топарх же, говоря о результатах поездки, ни словом не обмолвился о какой-либо военной помощи, оказанной их {125} новым покровителем в борьбе против «варваров». Как будто поездка топарха и ее результаты уже предполагают, что населению, подвластному топарху, никакая опасность более не угрожает, что «дела» их «спасены», а только затем, чтобы они "были спасены", и ездил топарх к "царствующему к северу от Дуная".
Следовательно, "царствующий к северу" обладал какою-то властью над «варварами», угрожавшими области топарха, если сразу с поездкой топарха опасность оказалась устраненной. В пользу того, что под «варварами» следует понимать подданных северного повелителя, говорят следующие данные: топарх говорит, что «варвары» до того, как они дошли до области топарха, опустошили все соседние земли, населенные подданными этих «варваров». В то же время жители окружавших город Климаты районов оказываются соседями "царствующего к северу" и последний присоединяет к области топарха целую сатрапию, конечно, из принадлежащей ему земли. Невозможно представить, чтобы "доходы в своей земле", определяемые «царствующим» в пользу топарха, последний получал где-то под Киевом, а не из ближайшей к области топарха земли "царствующего к северу". Ф. И. Успенский[45] считает, что описание «варваров» топархом слишком общо, чтобы определить их достоверно, однако вскоре после этого заключает, что это — только печенеги. Несмотря на известный литературный трафарет в описании «варваров», все-таки некоторые сведения, сообщенные о них топархом, позволяют значительно сузить круг тех племен, которых можно понимать под нашими «варварами». Он говорит о их "прежней беспристрастности и справедливости", о том, что они ранее "воздвигли величайшее и города и народы добровольно присоединились к ним".
"Теперь же, напротив, — говорит топарх, — появилась у них несправедливость и неумеренность по отношению к подданным, они решили обратить в рабство и уничтожить подвластные им города, вместо того, чтобы заботиться о них и с пользой управлять ими". Уже одно это описание совершенно исключает печенегов или каких-либо других кочевников. Против того, что это кочевники, говорит также род войск «варваров». "Варвары, снарядившись достаточным войском, — говорит топарх, — ворвались в нашу землю как конницей, так вместе и пешим войском". Утром на другой день, после неудачного приступа «варваров» на крепость греков, топарх выводит своих воинов, чтобы сразиться с ними, при этом делит свои силы на две части так, чтобы против пеших войск неприятеля сражались греческие стрелки, а против конных — конное войско греков. Пешее войско было совершенно несвойственно печенегам, совершавшим быстрые опустошительные набеги конной ордой. Д. А. Хвольсон, изучавший мусульманских авторов, говорит, что о существовании пехоты у хазар также нет ни одного свидетельства
