Но когда я вышел в холл, то почувствовал, что он идет следом. Я успел сделать несколько шагов по коридору, когда он меня окликнул.
— Бомон!
Я остановился и повернулся.
— Да?
Он подошел поближе. Его красивое лицо казалось задумчивым.
— Знаете, — сказал он, — признаться, мне не нравятся ваши манеры.
— Правда? Вы что, хотите предложить мне свои — оптом?
Он кивнул, как будто другого ответа от меня и не ждал. Погладил левый ус кончиком указательного пальца.
— Возможно, но лучше обсудим это в другой раз.
— Буду ждать с нетерпением, — сказал я. — Увидимся.
— Хр-р-р!
— Гарри!
— Хр-р-р!
— Гарри!
— Что-о? — В просвете через открытую дверь я успел разглядеть, что он сдвинул повязку с глаз на лоб. Вытащил воск из ушей. — Гм-м-м. Что такое?
— Простите, что разбудил, — сказал я.
— Нет-нет. Я просто дал отдохнуть глазам. — Вероятно, воск в ушах мешал ему слышать собственный храп.
— Ничего, если я включу свет?
— Да, да, конечно. В чем дело, Фил? Что случилось?
Я зажег свет и протянул к нему левую руку.
— Я подумал, может, вы сумеете это снять?
Сесилия наверняка уже под шумок сбежала из моей комнаты. Если она и нашла ключ от наручников, то наверняка мне не оставила.
Великий человек взглянул на наручники, болтающиеся на моей левой руке. И удивленно поднял брови.
— «Мюллер и Коль», с пружиной. Допотопные. Где вы их откопали, Фил?
— Длинная история, Гарри. Расскажу утром. Снять можете?
Он улыбнулся.
— Фил, их и ребенок снимет. Вот, смотрите.
Меньше чем через секунду я был свободен.
Мейплуайт, Девон
18 августа
Дорогая Евангелина!
Я знаю, ты придешь в ужас. И даже почувствуешь ко мне отвращение. Но я не могу тебя винить. Я и сама себе противна. Какая же я дура! Если бы земля внезапно разверзлась подо мной, я не мешкая прыгнула бы в дымящуюся бездну и во время стремительного падения, уверяю тебя, испытывала бы только огромную благодарность и облегчение.
Ох, Ева, какая же я идиотка! Видела бы ты меня, когда я стояла там полуголая, а все на меня таращились! Если бы ты слышала, что я бормотала насчет привидения…
Да, привидения. Настоящего привидения, по крайней мере мне так казалось. Огромного, грязного, слюнявого, бормочущего всякие гадости. А эти выпученные глаза, похабный рот и эта его жуткая штука, красная и торчит!
Но сейчас, когда утренний свет, бледный и холодный, безжалостно проникает в окно, я подозреваю, что пережила приступ какой-то мании.
Я вернулась в свою комнату. Привидения уже и след простыл, даже если оно там и было. В соседней комнате, пропахшей мятными конфетами, спит праведным сном Аллардайс. Госпожа Корнель была так добра, что предложила мне коньяку и пригласила остаться на ночь в ближней комнате. Она замечательная женщина, но я-то знаю, где бы я ни находилась, в эту ночь мне уже не уснуть, так что пришлось возвращаться сюда, чтобы рассказать тебе о видениях, которые так меня напугали.
