Все еще щурясь, я уставился в темноту около двери.
Может, там что-то, вернее, кто-то был — откуда взялась эта бледная серая тень, выступающая из густой темноты?
Определенно было. Что-то длинное и тощее. Пепельного цвета. И двигалось прямо на меня. Очень медленно. Неслышно.
Я пожалел, что не вытащил «кольт» из чемодана и не сунул его под подушку. Не думал, что сегодня ночью он мне пригодится.
Тень подошла еще ближе. Всего лишь мутное пятно на черном фоне, не издающее ни малейшего звука. Тут оно скользнуло в лунный свет, и я увидел, что это фигура в белом, с головы до ног. На голове капюшон, и там, где должно быть лицо, зияла темная дыра. В правой руке был какой-то предмет — он вдруг сверкнул в лунном свете.
Фигура в белом приближалась. Потом выскользнула из лунного света и снова превратилась в тень — серебрящуюся на черном озоне.
Осталось четыре фута.
Три фута.
Два фута от кровати. Тень склонилась надо мной.
Я размахнулся и ударил. Метился в капюшон — пониже, в подбородок.
Костяшки моих пальцев во что-то уперлись. Фигура, словно бестелесная, рухнула на пол. Я сел, включил свет, спрыгнул с кровати, наклонился и перевернул фигуру навзничь. Капюшон сдвинулся.
Передо мной лежала Сесилия. Без чувств.
Я выругался.
Сесилия открыла глаза. Моргнула.
— Что? — спросила она.
Я снял с ее лица мокрое полотенце и бросил его в керамический тазик на полу.
— Все хорошо, — сказал я.
Она снова моргнула. Взгляд все такой же блуждающий. Я отодвинул лампу на столике подальше.
— Все хорошо, — еще раз заверил ее я.
Она взглянула на меня.
— Что случилось?
Она лежала на моей постели. На ней было даже не покрывало, а белый шелковый халат с капюшоном. Под халатом — ничего. Я это почувствовал, когда поднимал ее с пола и укладывал на постель.
— Вы споткнулись, — сказал я.
— Я… — Девушка поморщилась. Подняла руку и прикоснулась к подбородку. — Больно, — вырвалось у нее. Она казалась беззащитной и потерянной, как двенадцатилетняя девочка.
— Наверное, ударились, когда упали. И потеряли сознание.
Тут ее глаза распахнулись. Она быстро огляделась, потом уставилась на меня. Я сидел на краю кровати в халате. Ее халат был туго затянут поясом, но она все равно вцепилась в него обеими руками и попыталась завернуться в него плотнее. Попробовала сесть, снова поморщилась и откинулась назад, на подушку.
— А вы что здесь делаете? — Она уже говорила шепотом.
Я улыбнулся.
— Только что хотел задать вам тот же вопрос.
— Но это комната господина Гудини!
