Красная полоса исчезла, превратившись в растущую зеленую — корабль стартовал.
Вадковский отпихнул каталог и, утонув подбородком в подушке, стал с интересом смотреть на экран.
Океан черноты, с редкими огнями, ушел вниз. Полыхнула разгонная плазма. Неподвижные звезды заполнили экран. Созвездия дрогнули и поплыли. Во мраке вспыхнула ослепительно-белая звезда, бросившая в стороны два радужных дугообразных крыла. Удалившаяся Земля стала черным кругом в полумесяце зари. Корабль вышел из конуса тени. В углу экрана геометрически правильно — загнанные в ромб — пересыпались бенгальские огни — это засверкала зеркальная сетка станции «Соло». Гигантский энерготранслятор вдруг сместился и быстро уполз за рамку вместе с радужной зарей. Поле звезд перед Романом провернулось.
— Внимание, «Артемида»! — грянул незнакомый голос. — Вызывает диспетчерская служба. Вы нарушили расписание...
Вадковский вздрогнул и вжался головой в подушку.
— ...Немедленно займите свой коридор или сообщите причины маневра, — грохотал голос. — Уточните цель полета. Задержитесь на границе перехода. «Артемида», ответьте диспетчерской!
Вадковский не верил своим ушам.
— Черт возьми, — кто-то ругнулся в динамиках и звук пропал.
Зеленая полоса превратилась в растущую оранжевую и звезды на экране погасли. Они вошли в подпространство. На экране была сплошная чернота, но не космическая, — глубокая, а близкая, плотная, статичная, будто корабль завернули в глухую черную ткань. Вадковский перевернулся на спину и уставился в потолок.
— Эй, на диване, — раздался мрачный голос Трайниса.
Вадковский приподнялся над подушкой и тревожно посмотрел на видеофон.
— Гинтас, ты слышал?
— Слышал. Меня наизнанку вывернуло. Какой позор...
Трайнис не смотрел на Романа, качал головой.
— Да брось. Все нормально, — неуверенно сказал Вадковский.
Трайнис шумно вдохнул, как ныряльщик перед прыжком:
— Ты не понимаешь. Летать — это святое. У нас тоже есть своя клятва Гиппократа, свой кодекс чести. Честно говоря, мне просто спорить с ним надоело. Но такое творить! Если б я знал с самого начала... Его нельзя к кораблям близко подпускать!
— Ладно тебе, Гинтас. Как ловко нас завербовал Слава...
— Что он сделал?
— Я тебе потом объясню. Будет что рассказать внукам. Буду рассказывать в лицах, в этих... в ряхах. Или в харях?
Трайнис фыркнул:
— Я думаю, ко времени наших внуков идейный внук дедули Лядова придумает что-нибудь похлеще.
— Вполне возможно. Мы, значит, в будущее, а они все дальше в глубь веков. Компенсация исторической однонаправленности.
