В углу, в опасной близости от свечи, я увидел внушительную стопку старинных книг. Поинтересовался:
— За что вы их здесь свалили?
— Они нужны мне для медитаций.
Как тут было не осмотреть корешки!
Тантры-мантры и прочее в том же духе. Впрочем, не все названия я разобрал. Часть книг была на латыни, греческом и…
— Санскрит, — подсказала она.
— Вы и на нем читаете?!
— Со словарем, — она усмехнулась, — нет, это священные книги. Я впитываю их кончиками пальцев.
Я чуть было не спросил про Брайля. Наверное, спросил бы, если бы не заметил одну книгу на русском. Какой-то Рерих.
— А этого чем вы впитываете?
— Глазами, без словаря.
— Неужели? Тогда это что? — Снизу стопки я вытащил объемный том форматом в четверть листа. Остальные книги едва не завалились.
— Толковый словарь, не параллельный. Теперь подсуньте обратно.
Открыв книгу, я убедился, что поймать ее на слове мне не удалось. А раз так, то я обязан был возвратить книгу на место. Я начал разбирать стопку, но Изиде не понравилось, как я обращаюсь с книгами, и мне велели остановиться.
— Садитесь, — указала она на тигриную шкуру. — Я сейчас приду.
Я изобразил позу лотоса, как умел, она вышла, но тут же портьеры зашевелились вновь, и в комнату вошли две кошки — черная и белая, обе — с короткой ухоженной шерсткой и обе в золотых ошейниках. Они удивленно переглянулись, затем приблизились — сначала белая, следом — черная, и улеглись на шкуре поодаль от меня.
— Вы хоть знаете, на ком лежите? — спросил я кошек.
Черная подняла голову и посмотрела на белую. Та что-то промурчала. Я потянулся к черной, чтобы погладить, но она брезгливо увернулась. Белая приподняла голову и подобрала лапки.
— В следующий раз приду с вапролоком, — пригрозил я им.
Вапролоки питаются шнырьками. Шнырьки же размером с небольшую кошку, и вапролоки их иногда путают.
Изида вернулась с деревянным подносом на коротеньких резных ножках. На подносе дымился кофейник, две металлические чашки имели вид скорее музейный, чем столовый. Поднос она поставила между нами, ловко высекла огонь из перстня на среднем пальце правой руки и подожгла четыре курительные палочки, воткнутые по углам подноса. Запахло чем-то приторным.
— Я добавила бальзам на ауранских травах, — сказала она, разливая напиток.
Судя по его запаху, почву на Ауре удобряли полиэфиром и бензином.
— Сами собирали? — спросил я, разглядывая рисунок на черной глазури. Узкой лентой глазурь покрывала чашку с наружной стороны.
— Травы? Нет… Вы пейте, пустую чашку разглядывать удобнее, — посоветовала она.
