— Там, кажется, по-русски, — сказал бармен, — я не знаю этого языка.
— Но он-то должен знать! — резонно возразил Петито.
Бармен кивнул и вернулся в зал. Но спросить о надписи было не у кого. Незнакомец, потребовавший вернуть свою вещь, лежал на полу лицом вниз. Из спины, под левой лопаткой, торчала ручка ножа для колки льда. Робот-уборщик невозмутимо вытирал алую кровь с желтой плитки.
«Шеф чем-то расстроен не по твоей вине», — такую характеристику дала Яна утреннему состоянию Шефа. Не спрашивая подробностей, я прошел к нему в кабинет. Шеф наматывал проволочку на палец. Он соизволил поднять на меня глаза только после того, как я дважды поздравил его с «прошедшими» и «наступающими».
— Что бы это значило, — произнес он задумчиво, — k slozheniju vlipajut ne opahivajut.
— Чего?! — изумился я. — Это вы на каком языке?
— Неужели у меня такое ужасное произношение! — обиделся он.
«О, да!» — подумал я, но вслух этого не сказал.
— Шеф, я, кажется, понял. К сложению влипают не… пардон… куда?
— Не опахивают. Я посмотрел в словаре. «Опахать» означает вспахать землю вокруг чего-нибудь. Яна предположила, что это что-то пифагорейское. Но меня смущает слово «влипают», оно из твоего лексикона.
— Из моей кармы, скорее… Однако, вы правы, вместо «не опахивают» я бы употребил «не расхлебывают» или «не отмазываются».
— Ты подразумеваешь, что там есть тире. Но его нет, в этом вся проблема.
— Непростая проблема, — кивнул я, — вы из-за нее лишили Яну каникул? Про себя я не спрашиваю.
Шеф тяжело вздохнул и принялся разматывать проволоку. Я насчитал пять витков — не слишком хорошо для конца года.
— В Браске убили человека… — начал он, и у меня непроизвольно вырвалось:
— … с гвоздем?!
— А ты откуда знаешь?
— Догадался, — соврал я. — Лия, должно быть, огорчится.
— Не думаю. Это был другой человек с гвоздем.
— Сколько же их на свете… Подробности известны?
— В полном объеме, — ответил Шеф и рассказал, как он попросил Стевана Другича, с которым проработал десять лет бок о бок, найти подходящего человека, чтобы забрать из «Дориды» часы, принадлежавшие ЧГ. Фраза, поставившая Шефа в тупик, была выгравирована на крышке часов.
Я спросил:
— Местной полиции известно, что Кирилл Хинчин работал у Другича?
— Да, поскольку им удалось установить его настоящее имя. Другич, разумеется, сказал, что о визите Кирилла в «Дориду» он ничего не знает. По кредитной карточке, которую он передал Хинчину, его не отследят. Будем надеяться, что не отследят, — оговорился Шеф.
