— Как-то слишком тонко для меня. Ты ему веришь?
— Это затеяла Титания. И она меня здорово недолюбливает.
— Ну, так уж случилось, что ты виноват в смерти ее дочери, — философски изрек он.
Я устало пожал плечами. У меня ныли все кости, сочетание боли, холода и многократных выбросов адреналина вымотало меня намного больше, чем мне казалось. Я в очередной раз не смог сдержать зевоту.
— Что он там говорил, когда мы уезжали оттуда?
— А, — пробормотал я. — После тех событий в Арктис Тор в качестве благодарности за нашу помощь Лилия дала мне серебряную булавку в форме листа дуба. Это делает меня Эсквайром Лета. Возможно, я могу использовать ее, чтобы призвать на помощь Двор Титании.
— Всегда хорошо, когда кто-то должен тебе услугу, — согласился Томас. — Эта штука у тебя с собой?
— Да, — ответил я. Лист лежал в небольшом футляре во внутреннем кармане моего плаща, я вытащил его и показал Томасу.
Он присвистнул.
— Великолепная работа.
— Сидхе умеют, — согласился я.
— Может быть, используя эту штуку, ты можешь заставить их отступить.
Я фыркнул.
— Ну, я думаю, здесь не все так просто. Титания может решить, что лучший способ помочь мне — сломать позвоночник, чтобы я валялся на больничной койке парализованный ниже пояса. После этого граффам уже не надо будет меня убивать.
Томас хмыкнул.
— Тогда почему Хват напомнил тебе о листке?
— Возможно, он был вынужден это сделать, — ответил я. — Может быть, Титания надеется именно на то, что я позову на помощь, и у нее появится шанс разделаться со мной лично. Или, возможно …
Я на мгновение замолчал, потому что в это время мой несчастный мозг, раскисший до состояния желе, подбросил мне идею.
— Или, возможно, — продолжил я, — он хотел предупредить меня вот о чем: граффы находили меня дважды и, мягко говоря, непонятно как. Это были не те места, где я постоянно бываю. И интересно, как меня прямо посреди снежной бури нашел сам Хват? По моему скромному мнению, это не может быть простым совпадением.
Глаза Томаса широко распахнулись, когда он понял смысл сказанного мной.
— Это устройство слежения.
Я, нахмурившись, взглянул на небольшой изящный серебряный листок и сказал не без сдержанного восхищения.
— Титания. Ах ты, сука!
— Проклятье, — буркнул Томас. — Мне теперь даже стыдно, что я тыкал в него пистолетом.
— Мне бы тоже было стыдно, — сказал я, — если бы я не был так удручен тем фактом, что он становится таким же чокнутым, как остальные сидхе.
— Лучше избавься от этой вещи прежде, чем припрется еще кто-нибудь, — проворчал Томас.
