— Это якорь. Сосредоточьтесь на нём, слейтесь сознанием. И погружайтесь в Изнанку. Медленно, не спеша. У нас полно времени… — Мерный убаюкивающий шёпот Хмурого завораживал и тянул за собой. Окружающий мир быстро исчез, остались лишь голос и маятником раскачивающийся медальон.
Пора!
Артём поймал нужный настрой и потянулся к Патале. Таинственная дверь в иную реальность широко распахнулась, и песня Изнанки заглушила остальные звуки. Мысленно перекрестившись, Лазовский нырнул в затянутый серым туманом калейдоскоп искрящихся образов и… тут же возник в центре точно такого же зала. Где его уже ждали Тагир с Кардиналом.
— С каких это пор ты стал таким медлительным? — спросил Тагир с издёвкой. — Помнится, в мире зиккурата ты был пошустрее. Насилу нагнал, а тут вдруг скромничаешь. Нехорошо.
Объяснять, куда может идти коллега Сноходец со своими замечаниями, Артём не стал. Зыркнул лишь исподлобья, и сам весельчак заткнулся. Жаль, только на время. Вряд ли он Лазовского испугался, скорей просто не хочет злить Кардинала.
Тот не заставил себя долго ждать.
— Хватит собачиться! — одёрнул их, но как-то мягко, с ленцой. Словно увиденное его полностью устраивало. Артём сделал себе зарубку на память, надеясь позже хорошенько обдумать увиденное. Если уцелеет после этой задумки командира.
— Как я уже говорил, основная работа на Артёме. Ты — личность творческая, тебе и карты в руки. Мы с Тагиром поможем с Изнанкой управиться. Силища здесь потребуется немаленькая, один не справишься. Ну и подсказывать, само собой, буду… — сказал Кардинал, паскудно улыбаясь. Хотя, быть может, улыбался он очень даже нормально, но Артёму сейчас всюду мерещился подвох. Чем дальше, тем сильней.
— Кардинал, ещё раз тебе говорю: я ума не приложу, о чём ты говоришь. Багаж моих знаний об Изнанке не настолько велик, про умения вообще молчу…
— Мальчик мой, не стоит так нервничать. Сядь удобней, возьми мел и малюй себе картинки, — произнёс Хмурый снисходительно и, как фокусник, вытащил из-за спины тетрадь с зарисовками Артёма. — Начинай с этой, а там посмотрим.
Он ткнул пальцем в сложный символ не на первой странице, а на третьей или пятой. Нечто вроде кляксы с двумя изогнутыми клинками, заключёнными в зубчатое колесо. Отчего-то при взгляде на него по спине бежали мурашки и холодели руки. В обычном мире такого не было. Рисунок как рисунок, разве что чудной, но и только. А вот в Изнанке всё изменилось. Обычные неказистые картинки вдруг преобразились, стали чем-то большим, чем просто пятна краски на бумаге. С похожим эффектом сталкиваются многие фотографы. Измени освещение, добавь игру теней, и банальный скучный пейзаж оживёт, приобретя глубину и насыщенность.
