Со стороны лестницы донеслись голоса, и в актовый зал, мимо посторонившегося Волкова, вошёл Дима Сундук. Встав в паре метров от Сноходцев, он принялся сверлить Артёма взглядом. Ай, как нехорошо получилось! Лазовский немедленно пожалел, что поддался тогда чувствам и полез в драку. Как теперь быть, вдруг разобиженный оборотень вздумает отыграться на беспомощном виритнике. Главное, отомстить, а там хоть трава не расти. Появление остальных Перевёртышей не успокаивало.
— Никто и ни при каких условиях не должен к нам приближаться. Ваша задача обеспечить выполнение этого условия любыми способами. Вплоть до самых радикальных. Ясно? — Инструкции Кардинала не отличались сложностью. — Задуманное нами… хм, мероприятие… может затянуться надолго и сопровождаться разного рода спецэффектами. Будьте готовы, но и зря не суетитесь. Вопросы есть?
— Есть, — подал голос Волков. — А после этих самых спецэффектов базу перестраивать не придётся?
— Не думаю, — ответил Кардинал с изрядной прохладцей. Ему явно надоели глупые разговоры, мешающие работать. Ощущая напряжение, Артём беспокойно переступил с ноги на ногу, а Тагир выдохнул сквозь зубы. Хмурый редко срывается и кричит, предпочитая скрывать злость под маской холодного безразличия. Но от того ярость его меньше не становится. Попадаться на глаза разъярённому Кардиналу не рекомендуется.
— По крайней мере, стены останутся…
Чёрт побери, он пошутил! Артём уставился на командира с неподдельным изумлением. Слишком редко тот выглядывает из-за маски безжалостного расчётливого ублюдка, лишённого обычных человеческих слабостей. Возникало ощущение, будто сильнейший Сноходец и не человек вовсе, а робот. Этакий терминатор…
— Ладно, заканчиваем с болтовнёй, — объявил Дымов.
Командир уселся прямо на пол, по-турецки скрестив ноги. Тагир плюхнулся рядом, а вот Артём замешкался. Никак не получалось скопировать позу старших товарищей. Как ни повернись — неудобно. Ноги затекают, ломит поясницу. Зато оба Сноходца сидят спокойно, словно полжизни так провели.
— Что ты там копаешься?! — поторопил его Кардинал.
Презрительно хмыкнул Тагир, зашептались оборотни. Артём ощутил, как к лицу прилила краска. Стиснув челюсти, он выпрямил спину и замер. Придётся терпеть.
Командир вытянул перед собой руку и разжал пальцы. Из кулака выпала семиугольная пластинка, повиснув на цепочке и медленно вращаясь. Дрожащее пламя свечи порождало сотни теней, мешающих рассмотреть медальон во всех подробностях. Кардинал как специально подстроил.
