Она расслабилась. Впервые с тех пор, как Лида села ко мне в машину, стало видно, что руки у нее дрожат заметно меньше.
— Наверное, за столько времени вы выучили эти дороги наизусть?
— Совсем немного. Вообще-то это на такой случай есть карта.
Она слегка привстала, развернулась и полезла зачем-то на заднее сидение. Я вспомнил, что там стояла ее сумка. Бросив взгляд в зеркальце заднего обзора, я увидел, что между зубчиками молнии торчит наружу краешек чего-то красного — может, трусиков, а может, платка.
Лида достала косметичку.
— Я видел у тебя на пальце след от обручального кольца. Замужем?
Лида кивнула, не поднимая головы от косметички — желтой сумочки из дешевой ткани. Что-то она там искала.
— Давно?
— Я развелась. Три года назад.
— Это печально.
— Поверьте, ничего печального здесь нет, — она подняла на меня взгляд, и в который раз я заметил в нем злость, — Муж сломал мне четыре ребра, а так же челюсть — в нескольких местах. После его побоев у меня был выкидыш. Так что я упекла его за решетку.
Я не ожидал такой откровенности.
— В самом деле?
— Ага. На три года. И эти три года показались мне раем…
Она неожиданно умолкла.
— До позавчерашнего дня.
Внезапно я все понял. И в какую-то минуту, я готов был поклясться, мне стало ее жалко.
Лида извлекла из косметички платок, и принялась вытирать им глаза — у краев. Тушь оставляла на ткани темные разводы.
Я смотрел, как она это делает, и постепенно приходил к выводу, что в нашем мире правит лишь сила. И еще, возможно, глупость. Если бы в молодости эта женщина не совершила ошибки, выйдя замуж за маньяка, ничего бы с ней не случилось.
— И что теперь? — спросил я.
— В каком смысле?
— Ну, он вышел, ты бежишь…
— Да, бегу. Потому что у меня нет выбора. Он сумасшедший. И он убьет меня, когда найдет.
Я остолбенел. Руль в моих руках превратился в кусок льда, пальцы одеревенели.
— В переносном смысле? Она усмехнулась:
— Конечно нет. В буквальном. Он обещал еще там, на суде. Сказал: «я отрежу твои ебанные сиськи и запихаю их тебе в рот».
На минуту воцарилось молчание.
— Как это понимать? Она рассмеялась — не весело, а, скорее, безумно.
Так смеются пациенты психиатрических лечебниц.
— Я не шучу. Возможно, он сейчас охотится за мной. Гена держит свои обещания.
— Охотится?
— Именно.
— Как… за животными? В лесу?
— Что-то типа того. Охотится? Убьет? Господи, девочка, тебе нужен квалифицированный специалист, и срочно.
Я хотел сказать это вслух, но вместо того почему-то спросил: