– Ты меня слышишь, Игнат? – с присвистом выдохнул Голованов.
Губы парня шевельнулись, и уже из этого можно было понять, что он его слышит.
Впрочем, спроси тогда кто-нибудь Голованова, что бы ему это дало, он бы и сам не смог ответить, но это уже было что-то, и он почти крикнул, склонившись над парнем:
– Держись, Игнат! Держись! «Скорая» уже на подлете.
Он снова начал массировать грудную клетку, делая искусственное дыхание, и в эту минуту с улицы послышался сначала вой сирены подъехавшего «реанимобиля», а потом грохот кулаков Антона Плетнева, который пытался вломиться в подъезд.
– Господи, наконец-то! – перекрестилась невольная спасительница Игната, бегом припустившись по лестнице вниз.
Не прошло и минуты, как на лестничной площадке уже стояли Антон, двое санитаров с носилками и молодая, красивая врачиха с чемоданом «экстренного вызова» в руках. Приказав Голованову «не мешаться», она приподняла веки Игната, после чего прощупала его пульс, что-то пробормотала сквозь зубы и полезла в свой чемоданчик за шприцем...
Игнат даже не дернулся от укола, видимо, не почувствовав его.
Она снова наполнила шприц какой-то дрянью... потом еще и еще, и Игнат ни разу не прореагировал на уколы.
Спустя какое-то время, она снова приподняла его веки, всмотрелась в зрачки и негромко произнесла:
– Будет жить! Но если бы мы задержались на полчаса...
И безнадежно махнула рукой.
Потом покосилась неприязненным взглядом на Голованова, который все это время стоял чуть в сторонке от нее, и спросила:
– Это вы его отец?
– С чего бы это?! – возмутился Голованов, который ожидал от этой красавицы в крахмально-белом халате врачебное «спасибо», а ему вместо этого.
– А кто же вы?
– Совершенно случайно здесь. Вот эта женщина попросила помочь.
– А вы кто, бабушка его?
– Да нет же, – пожала плечами женщина, – никакая я не бабушка. Просто вышла из квартиры, чтобы в магазин пойти, а тут этот молодой человек на полу корчится. Вот я и попросила этого мужчину помочь.
На помощь Голованову, который не очень-то хотел раскрываться, пришел Плетнев:
– Отец этого мальчика уже в клинике, он только что звонил мне. Так что, думаю, нам не стоит задерживаться здесь.
– А вы кто будете?
– Какое это имеет значение? – хмыкнул Плетнев, и на его лице расплылась широченная улыбка, при виде которой Голованов едва сдержался, чтобы не присвистнуть. – Главное, что меня зовут Антоном. Антон Плетнев! А вас, простите, как звать-величать?
И вот тут-то она «поплыла»:
