- Да что, Шишкин совсем с ума сошёл, что ли? - вскочил всегда несдержанный военком четвертого батальона. - У него совесть есть? Это же наши! Это же советские люди!!
- А ты, товарищ Куклин, не кричи на весь лес. Особый отдел мы переубедили. На то мы и комиссары, чтобы воевать за людей не оружием, а словом, прежде всего. Но и оружием тоже, - Мачихин опять потер глаза. - Так что, требую от вас, товарищи политработники донести эти факты до личного состава. И донести так, чтобы каждый, я подчеркиваю, каждый боец понял - зачем мы тут и с какой целью.
- Александр Ильич, что там с газетами?
- Газеты? Газеты будут вместе с продуктами. Когда наладим снабжение. Не забывайте. Мы в самом начале пути. И забота о продуктах лежит, кстати, и на нас. Помогайте командирам. Вся операция на наших плечах держится. Боец в бой идёт по приказу командира и смотрит на комиссара - где он и как он. Спать - позже всех, вставать - раньше всех. вперёд идти - первому, есть - последнему. Все понятно?
- А с штрафниками что? Которые генерала упустили? - снова подал голос Куклин.
- Что, что… Отправили их ямы копать. А что с ними ещё прикажете делать?
Неожиданный миномётный разрыв едва не уронил стенку шалаша.
- К бою! - закричал чей-то хриплый голос снаружи и политработники, один за другим, стали выскакивать на воздух.
А дневальный тихо матерился, прикрывая дощечкой продырявленный осколком бок печечки.
***
- Ты сержант, все-таки, полный дурак. Нет. Не так. Ты абсолютный дурак. Полный, безнадежный и беспутый дурак. Это же надо… Невзрачный старикашка… ещё и зажигалку ему с портсигаром отдал, - ворчал Кочуров на командира отделения, долбя промерзлую землю малой саперной лопаткой.
- И портсигар с часами. Часы золотые, между прочим… - подтвердил Саня Щетнев - молодой пацан из Северодвинска, неведомым путем попавший осенью сорок первого в Кировскую область, где и пошёл добровольцем в десантники.
- Заткнитесь мужики, а? - сержант Клепиков разогнулся, потирая ноющую поясницу. - И так хреново. Долбим тут, м-мать, сортирную яму…
- А кто виноват? - Щетнев встал с колен. - Кабы ты генерала того не отпустил, так сейчас бы медали получали. Или ордена.
Клепиков виновато поджал губы и снова стал долбить землю.
Минут через двадцать через лед стала сочиться вода. Ледяная. Рука выдерживала ее секунд десять. Потом судорогой начинало схватывало мышцы. Наконец, углубились, примерно на полметра. Перекурили трофейными сигаретами.
- Ну что, мужики, будем жребий бросать? - устало сказал рядовой Кочуров, передавая сержанту треть окурка.
