— А вот и нет.— Людвиг был твердо намерен смягчить удар, возможно нанесенный моему самолюбию.— Вы совсем не выглядите старым.
— Спасибо,— снова сказал я.— Выпьете?
— Благодарю,— отозвался Людвиг.— Если можно, джин. Я заказал для него джин, а себе для компании — еще бренди. Мы выпили за здоровье друг друга.
— Между прочим,— заметил я,— джин очень вреден. Зачем вы пьете джин — это же верная смерть.
На лице Людвига появилось выражение тревоги:
— Джин? Вреден? Почему?
— Вы не читаете «Ланцет»? — изобразил я удивление.
— Что это такое — ланцет? — спросил он.
— Самый выдающийся медицинский журнал в мире,— ответил я.— Содержит всевозможные сведения... сообщает о каждом новом открытии... наставляет врачей. Как заливать культю кипящей смолой и все такое прочее... Каждый врач читает «Ланцет».
— Вот как,— отозвался Людвиг.— Выходит, это такой врачебный журнал?
— Можно и так сказать,— ответил я, пытаясь представить себе, как бы Британская медицинская ассоциация восприняла такое определение.— Но иллюстрации в нем, конечно, изображают только артерии, гланды, проказу и тому подобное. Никаких голых женщин, никакой порнонографии, хотя текст, можно сказать, не всегда рассчитан на детей младшего возраста.
— И что же в этом журнале говорится про джин? — осведомился Людвиг, подозрительно глядя на свой стакан.
— Ну, в частности, он способствует облысению.
Рука Людвига нервно пригладила его тщательно оберегаемый «внутренний заём».
— Еще от него портятся зубы, дурно пахнет изо рта и бывают острые приступы «болезни горничных»,— сообщил я.
— Болезнь горничных — это что такое?
— Так называют в просторечии воспаление коленной сумки,— объяснил я.— У вас, очевидно, будет болезнь «вице-директоров», что примерно то же самое, только приступы еще острее.
— И когда же вы узнали про это? — спросил Людвиг.
— Совсем недавно. Заказать вам еще?
— Нет, спасибо, я лучше выпью пива,— сказал Людвиг.— Надеюсь, пиво не вредит?
Я вздохнул. Мой немец был лишен чувства юмора; во всяком случае, оно пребывало в состоянии покоя. Быть может, осторожный поиск при помощи «волшебной лозы» позволит мне обнаружить бурный поток веселья?
— Не обращайте внимания,— сказал я.— Люблю иногда пошутить.
— Пошутить,— вдумчиво повторил Людвиг, как будто впервые услышал это слово.— Да-да, конечно, шутить — хорошо, нельзя все время быть серьезным. Шутки вызывают смех.
Я глотнул бренди и присмотрелся к моему новому знакомцу. Приятное лицо, большие, искренние, добрые глаза, в которых, правда, было что-то от испуганного кролика. Он производил впечатление человека, который постоянно озирается, ища взглядом .воображаемого врага. Или, быть может, опасный микроб.
