— Мы теперь в одном звании, — простонал Парртс, — Мы можем пожениться, заключить военный брак под скрещенными лучеметами.
— Как романтично!
— А потом, когда появится возможность, мы дезертируем, найдем заброшенную планету, поселимся на ней и будем день и ночь…
— Не продолжай, — пролепетала Стайрин, — а то мы не выдержим, и адмирал велит расстрелять нас обоих.
— Ты как всегда права, Стайрин.
— Парртс, милый, у тебя нет другого имени? — Он покраснел и потупился. Что с тобой?
— Есть, только я его никому не открываю.
— А мне?
— Ты будешь смеяться.
— Ни за что!
— Меня зовут… Персиваль.
— Персиваль Парртс… Как здорово! Милый, можно я буду звать тебя Перси?
— Да, если ты позволишь называть тебя Стайри…
— В жизни не слышал такой бредятины, — произнес очнувшийся майор. По-моему, меня сейчас стошнит.
Поезд катил дальше на север, и ночи становились все холоднее: пустыня мало-помалу сошла на нет, колея вела теперь через лес, в котором росли исполинские деревья высотой за сотню метров. Из окон открывалось великолепное зрелище, пассажиры наслаждались природой, что, естественно, должно было пробудить подозрения, но, к сожалению, не пробудило, а потому, когда лес кончился и вновь начались возделанные поля, все испытали нечто вроде шока.
— О, нет! — простонал адмирал, синея на глазах от страха. — Неужели нам не достаточно?
— По всей видимости, сэр, — отозвался Парртс. — Прикажете объявить тревогу?
Состав замедлил ход; перед каждым поворотом все изготавливались к бою, сжимали дрожащими руками оружие и нервно оглядывались по сторонам.
— Похожи на крыс, — заметил Парртс, разумея существ, которые трудились на полях, — только вот лап многовато.
— Ну что ты лезешь со своими комментариями?!
— Мне кажется, они настроены дружелюбно, — проговорила Стайрин, которая принесла Дубби утреннюю порцию гашиша. — Посмотрите, они кланяются, когда мы проезжаем мимо.
— Может, они нас так оскорбляют? — предположил адмирал, закуривая сигару.
За очередным поворотом появилось то, что просто не могло не появиться обнесенный стеной город, прямо через центр которого пролегла железнодорожная
колея.
— Я слишком стар для таких переделок, — взвыл адмирал. — Скажите на милость, разве этот идиот ПУК не мог обойти хотя бы один город?
— Здесь все иначе, сэр, — произнес Парртс. — Я вижу ворота, здание вокзала, флаги, толпу встречающих. Нас встречают музыкой!
— Хватит с меня здешнего гостеприимства. Я сыт им по горло!
Под непрерывные гудки состав устремился к городу; люди вновь взялись за оружие. Ничто не вызывало у них доверия: ни бурлящая толпа, ни разноцветные флажки, ни визг волынок, ни грохот барабанов. Ближе к станции Дубби сбросил скорость, и поезд буквально подполз к перрону, на котором в полном составе выстроился комитет по встрече, причем все члены комитета были в парадном облачении. Как ни странно, рельсы за вокзалом оставались свободными, их не загромождала ни груда камней, ни какое-то иное препятствие.
