Он продолжал увлеченно рассказывать, но Татьяна не слушала, да и ничего не видела за боковым стеклом.
— Пожалуйста, Борис Павлович, поедем в гостиницу, я устала с дороги, — вдруг попросила она, с трудом повернув голову на занемевшей шее.
— Шеф, на площадь Победы, в межрейсовую! — скомандовал шоферу Ролдугин.
Машина затормозила возле подъезда серого пятиэтажного здания, замыкающего просторную несимметричную площадь. Таксист следом за пассажирами внес в номер чемоданы.
— Счастливого отдыха, — сказал он, пряча в карман деньги.
— Ты и в самом деле сегодня отдыхай, а завтра утречком я отведу тебя на шип, — сказал Ролдугин.
Едва за ним захлопнулась дверь, как Татьяной овладел приступ отчаяния. Страшили обклеенные бесцветными обоями стены, серое казенное покрывало на широкой деревянной кровати. Первой мыслью было схватить свои вещи и помчаться на вокзал за обратным билетом…
— Борис! Борис! — закричала она, выглянув в коридор.
— Что случилось? — встревоженно спросил мигом вернувшийся Ролдугин.
— Прошу вас, не оставляйте меня сегодня одну…
Он изумленно вскинул белесые брови, губы его тронула радостная улыбка.
— В таком случае, давай закатимся в ресторан! Послушаем музыку и поужинаем, — предложил он.
— Хорошо. Только побудьте минутку в коридоре, я быстро переоденусь.
На двери ресторана «Нептун» висела табличка «Свободных мест нет», рядом со входом нетерпеливо топталась кучка молодых людей.
— У меня заказано, — бросил им Борис, хозяйски постучав костяшками пальцев в толстое дверное стекло.
— Прошу вас, — предупредительно посторонился швейцар. — Направо у стены свободный столик, — затворив дверь, подсказал он.
Едва ли не половина людей в зале была одета в морские тужурки с шевронами, либо в синие куртки с узенькими погончиками. А загорелые, обветренные лица и громкие голоса выдавали даже переодетых марсофлотов.
Ролдугин, придерживая за локоть, вел Татьяну по узкому проходу, кивком головы приветствуя знакомых.
— С законным браком, штурманец! — хихикнул какой-то подвыпивший субъект.
— Заткнись! — шикнул на него Борис, извинительно шепнув Татьяне: Один балбес из здешних бичей-прилипал…
Столик оказался двухместным. Ролдугин выдвинул стул для Татьяны, сел напротив, небрежно смахнув трафаретку «Не обслуживается». Тут же к ним подлетел официант.
— По полной схеме, Юра, — сказал ему Ролдугин, а Татьяна заметила про себя, что тут он держался совсем иначе, чем девять месяцев назад в Москве, в Центральном доме литераторов.
