Учитывая конкретные условия и чтобы не гадать на кофейной гуще, пока не будем намечать точный срок.
У Катерины Чеперухи родилась двойня — Гриша и Миша, Гриша на полчаса старше. Через неделю Катю выписали из роддома, дедушка достал дрожки с фонарями, запряг своего Мальчика, хорошо почистил щеткой, смазал упряжь, она заблестела, как лаковые туфли, усадил бабушку, молодого папу и поехали. Зиновий был против этого местечкового шика — надо по-современному, либо легковой машиной, либо трамваем, — но Иона до глубины души обиделся: если сыну не нравится его профессия, пусть найдет себе другого папу. А насчет местечкового шика Зиновий сильно ошибается: в местечках заказывали шарабан, в лучшем случае, таратайку.
Катя, когда увидела фонари на дрожках, засмеялась: ой, прямо кино! Хотя было тепло и чистое небо, бабушка потребовала, чтобы подняли верх: неожиданно может подуть ветер, и на детей упадет пыль. Катя сказала, откуда при такой погоде ветер, но бабушка Оля вспомнила, как она возвращалась с Зюнчиком, тоже стояла хорошая погода, и вдруг задуло, закрутило пыль столбом, как в поле.
Жильцам и соседям экипаж понравился. Марина прямо сказала: если она еще раз будет играть свадьбу, то потребует от жениха, чтобы заказал такой экипаж.
— Марыночка, — Иона прижал руку к сердцу, — мой Мальчик и я всегда к услугам.
Оля взяла мужа под локоть, хорошо ущипнула и предупредила, что это — лишь аванс, а полный расчет впереди.
Вечером Клава Ивановна и председатель женсовета Анна Котляр занесли комплект ситцевых пеленок и три пары ползунков, сшитых из женских чулок, но так удачно, что не всякий мог догадаться. Вслед за ними, прямо с фабрики, зашел товарищ Дегтярь, поцеловался три раза с дедушкой, бабушкой и главными виновниками — папой и мамой, вынул из бокового кармана плаща бутылку портвейна тринадцать, восемнадцать градусов крепости, поставил на стол и просил подать стаканы.
— Дорогой Зиновий! — Иона Овсеич поднял стакан и держал перед собой. — Еще совсем недавно ты бегал здесь по двору в чем мать родила, играл с деревянной саблей в Чапаева и юность Максима. Как все советские дети, мальчики и девочки, ты ходил в школу. Я уже старею, но память еще слава богу, и я не помню, чтобы ты каждый год приносил домой похвальные грамоты.
Иона Чеперуха, Оля и сам Зиновий подтвердили, что грамоты были не каждый год, в отличие от неудов, или как их теперь называют, двойки.
— Дорогой Зиновий, — продолжал Иона Овсеич, — у меня еще сегодня стоит в ушах твой голос, когда ты пел на весь двор песню про доктора, которая была не из детского репертуара: «Мама, я доктора люблю, мама, за доктора хочу!» А нынче ты уже сам отец, точнее, дважды отец. Твои сыновья родились в знаменательное время: советские люди непосредственно на практике создают материально-техническую базу коммунизма, и, когда твои сыновья будут в теперешнем возрасте мамы и папы, можно, забегая немножечко вперед, представить себе, как они своими звонкими голосами будут воспевать коммунистические республики Советов! А пока, этими днями, мы приняли решение восстановить форпост — и твоим детям, как в свое время тебе, будет неплохой подарок. Лет до ста расти вам без старости, год от года расти нашей молодости.
