В подъезде меня ждал неприятный сюрприз. Возле небольшого столика прохаживался здоровенный детина в кроссовках и спортивном костюме, но в берете с нашитой на него яркой кокардой охранного бюро, и даже с пистолетом в кобуре на поясе, что меня нимало удивило. Насколько я знал, жилые дома с оружием частные фирмы не охраняли. Впрочем, кто точно знает? В наше время все могло быть.
Я медленно поднимался навстречу охраннику, а в мозгу у меня крутилась сумасшедшая карусель. Бойцы охранных бюро, по крайней мере те, которые обслуживают дома такого уровня, имеют полные комплекты формы, а не один, сдвинутый лихо на ухо, берет с кокардой. Как правило, оружие у них дубинки и газовые пистолеты. Плюс к этому, работа эта не настолько высоко оплачиваемая, чтобы охранники носили на себе столько золота в виде цепи на шее и массивного перстня с замысловатой печаткой на пальце. И вообще, во всем, как он меня встречал, не чувствовалось даже минимальной выучки. К тому же настоящий охранник скорее всего сидел бы за столом, а не разгуливал, топча ноги.
— Бандит! — решил я уверенно и тем не менее продолжал спокойно подниматься по лестнице к лифту.
Я купил его на свой наряд. Он не смог быстро сориентироваться и сообразить, как ему правильно реагировать на здорового мужика в джинсах и рубашке, но с милицейским плащом, переброшенным через согнутую в локте руку, и с форменной фуражкой в другой руке. Когда же он принял какое-то решение, оно запоздало потому, что я уже успел подняться по ступеням и упереть ему в живот ствол автомата.
— Сколько и где? Быстро, быстро отвечай, — потребовал я, не теряя времени и вынимая у него из кобуры пистолет.
— Чего сколько? — не понял он закаменевшим от редкого употребления мозгом.
И тут же сморщился, жалобно охнул и согнулся от удара под ложечку. Церемониться мне с ним было некогда.
— Я очень спешу, — пригрозил я, — так что переговоров у нас не будет. Будут вопросы. Повторяю: сколько, кроме тебя, бандитов, и в какой они квартире?
— Пятеро, — испуганно икнул верзила.
— Квартира?! — нетерпеливо повторил я вопрос. — Номер! Быстро!
— Не знаю!
Заниматься разъяснительной работой мне с ним было некогда. Пришлось основательно макнуть его рылом об стол. Он замахал руками, размазывая кровавые сопли, и чуть не проплакал, так ему было себя жалко, казалось, ещё немного и он взаправду зарыдает:
— Не знаю! Ничего я не знаю! Ей бо, не знаю! На третий этаж поехали.
И он действительно всхлипнул. Что удивительно, почти все блатные весьма плаксивы и сентиментальны, естественно, когда их прижать как следует, особенно же трогательно и бережно они относятся к собственным персонам. Я посмотрел на него и увидел, что это совсем ещё пацан. Просто здоровый бугай, но все же пацан.
