— Что — ну?! — заорал я на её бестолковость. — Обезвредить бомбу надо! В унитаз спустить.
— Аааа! — радостно протянула она, с перепугу ничего не соображая и принимая мой наглый бред за чистую монету, она не могла представить себе, что в такой момент кто-то может шутить. — Так это в конце правой платформы будочка, там открыто, а тама, в будочке этой, ступёночки вниз, и по лесенке спуститесь, как раз справа будет комнатка. Там вот это и есть то, что вам нужно. Только прямо по коридорчику не ходите, это вы на другую станцию попадете.
Внутренне я ликовал, но постарался ничем не выдать своей радости. Я озабоченно прислушался к коробке и сказал с сожалением:
— Нет, до другой станции мы не дойдем, — скорбно сообщил я ей. — Она сейчас жахнет. Слышишь, как тикает нервно?
И я сунул коробку под ухо и без того перепуганной дежурной.
— Ой, батюшки! — присела она, услышав тикакнье. — Они же совсем взбесились! Так часы не ходют! Это же точно бомба! Что ты стоишь?! Она же сейчас взорвется! Бежи скорее уже в уборную!
Я посмотрел на неё и испугался, что сейчас взорвется она. Во избежание несчастного случая с дежурной решив больше так не шутить, я повернулся и заспешил в указанном направлении. Мои спутники молча развернулись за мной.
— Эй! — окликнула нас дежурная, когда мы уже заворачивали на указанную ей платформу. — А как же это, ну, что вам нужно, этот, как его, ну во что ходют!
От волнения она позабыла как называется унитаз. Понимая, что её волнует судьба этого сантехнического устройства, я решил больше не нервировать и не огорчать зря человека. Не загружать ей мозги сложными математическими расчетами, как успеть сбегать до ближайшего туалета на улице в интервале между двумя поездами. Тем более, что при интервалах метрополитена ей пришлось бы делать свои дела в несколько этапов.
— Ты не горюй, тетенька! — прокричал я ей. — Все будет в порядке! Унитаз так специально сконструирован, чтобы в нем можно было бомбы взрывать! Видала, как он загнут?
— Видала! — радостно отозвалась тетка. — То-то я все время думаю, чего это он чудной такой, какой-то весь выгнутый во все стороны…
— Теперь будешь знать! Только не говори никому, это секрет! — важно посоветовал я. — Военная тайна! И не пускай никого, пока не услышишь "бум!".
— А сильный «бум» будет?! — заволновалась дежурная.
— Это уж как получится! — развел я руками. — Не пускай никого, отвечать будешь, если что случится с кем!
— Так я кого и пустила! — отважно выпятила грудь доблестная дежурная.
