Спецназовцы переглянулись и стали втягиваться в подъезд. Ни на меня, ни на Ирину даже не обратили особого внимания. У Леонтия Карловича стоял в паспорте штамп, свидетельствующий о регистрации его брака, и Ирина сошла за его недавно умершую супругу. Они заявили, что её паспорт в спешке не отыскали. Впрочем, на пожилых людей много времени не тратили, они для милиции интереса не представляли.
С моей же внешностью можно было предъявлять любые документы. С таким лицом, какое соорудил мне Леонтий Карлович, если и фотографируют, то только для фильмов ужасов. Гример нарисовал на мне такое, что меня не то что не рассматривали, от меня отводили глаза и судорожно сглатывали.
Так, благодаря мудрым и храбрым старичкам, мы спокойно прошли милицейский кордон и встали за спинами любопытных, не рискнув пока покидать двор, оцепленный ещё и по наружному периметру. Кто его знает, вдруг там предстоит ещё одна, более тщательная, проверка документов. Мы решили пока переждать и осмотреться.
Достаточно скоро из подъезда появился запыхавшийся милиционер, лифт менты отключили, в пуленепробиваемом жилете, который нес в руках какой-то сверток. Он подбежал к начальству и развернул свою ношу. Это оказались плащ и фуражка, которые я оставил на крыше.
Начальство что-то строго спросило, милиционер долго что-то пояснял, разводил руками и, немного помявшись, достал из кармана несколько вороньих перьев, протянув их своему начальству. Один из офицеров вопросительно посмотрел на эти перья, потом на милиционера. Милиционер пожал плечами, что-то опять быстро заговорил, показывая неуверенно пальцем в небо. Старший офицер яростно выругался и постучал себя по лбу. Он хотел выбросить перья, но второй из офицеров остановил его, и забрал перья у милиционера, пожав плечом, мол, мало ли что.
Я представил себе, как будет выглядеть рапорт с приложением к нему подобных вещдоков, и мне стало весело.
Ко мне наклонился Леонтий Карлович и сказал, оглядываясь по сторонам, протягивая документы:
— Уходите потихоньку. Я выведу Иру, а вы слезайте с коляски, пока никто не видит, и идите сами, Матвей Васильевич разрешил вам взять Сашины документы, только потом верните их, ладно? Для него это память. В пенсионном удостоверении не указано, что нет ног, так что можете воспользоваться.
— А как убрать вот это вот? — я показал на свое лицо, не уверенный в том, что его можно так назвать.
— Это дома, после того, как пройдете оцепление, очень легко и без проблем смоется теплой водой с губкой, — пояснил Леонтий Карлович. — Не беспокойтесь, не пострадала ваша красота. Дома, дорогой, вы решите эту проблему за пять минут.
